С тех пор, как четыре года назад Ху Джинтао стал Генеральным секретарем китайской коммунистической партии и президентом КНДР он оставался человеком с невыносимо темным деревянным лицом. Однако за прошлый год пелена тайны начала рассеиваться. Необузданное прославление Ху «Идей Мао Цзэдуна» наряду с его подавлением инакомыслия в СМИ начало проявлять не только истинного сторонника авторитарной власти, но также и противоречить принятию либералами (которые надеялись, что Ху будет лидером-реформатором) желаемого за действительное, как внутри Китая, так и за его пределами.
Покойный патриарх Дэн Сяопин в 1992 году выдвинул удивительное требование, согласно которому Ху, бывший секретарь Коммунистической лиги молодежи и протеже изгнанного партийного руководителя Ху Яобана, был принят в члены Постоянного Комитета Политбюро ЦК Коммунистической партии (КПК). В действительности, Дэн лично определял Ху в качестве преемника президента Цзяна Цзэминя. К тому моменту, когда Дэн разогнал демонстрантов на площади Тяньаньмэнь в июне 1989 года, Ху уже доказал, что он является «устойчивым и решительным» в подавлении анти-пекинских бунтов в Лхасе и Тибете двумя месяцами ранее. Оба они понимали опасность политических реформ.
Ху, пожизненный партийный функционер, был в состоянии дурачить большинство наблюдателей в течение своего первого года исполнения служебных обязанностей. Он и премьер-министр Вэнь Цзябао – часто называемый современным Чжоу Эньлаем за свои административные способности и готовность занимать второстепенное положение – выдвигали один внушительный лозунг за другим: «Сначала люди», «Управление страной согласно закону», «Сделать СМИ ближе к народу» и «Сделать правительство прозрачным». Казалось, что руководство уходило от старого режима Цзян Цзэминя.
С тех пор, как четыре года назад Ху Джинтао стал Генеральным секретарем китайской коммунистической партии и президентом КНДР он оставался человеком с невыносимо темным деревянным лицом. Однако за прошлый год пелена тайны начала рассеиваться. Необузданное прославление Ху «Идей Мао Цзэдуна» наряду с его подавлением инакомыслия в СМИ начало проявлять не только истинного сторонника авторитарной власти, но также и противоречить принятию либералами (которые надеялись, что Ху будет лидером-реформатором) желаемого за действительное, как внутри Китая, так и за его пределами.
Покойный патриарх Дэн Сяопин в 1992 году выдвинул удивительное требование, согласно которому Ху, бывший секретарь Коммунистической лиги молодежи и протеже изгнанного партийного руководителя Ху Яобана, был принят в члены Постоянного Комитета Политбюро ЦК Коммунистической партии (КПК). В действительности, Дэн лично определял Ху в качестве преемника президента Цзяна Цзэминя. К тому моменту, когда Дэн разогнал демонстрантов на площади Тяньаньмэнь в июне 1989 года, Ху уже доказал, что он является «устойчивым и решительным» в подавлении анти-пекинских бунтов в Лхасе и Тибете двумя месяцами ранее. Оба они понимали опасность политических реформ.
Ху, пожизненный партийный функционер, был в состоянии дурачить большинство наблюдателей в течение своего первого года исполнения служебных обязанностей. Он и премьер-министр Вэнь Цзябао – часто называемый современным Чжоу Эньлаем за свои административные способности и готовность занимать второстепенное положение – выдвигали один внушительный лозунг за другим: «Сначала люди», «Управление страной согласно закону», «Сделать СМИ ближе к народу» и «Сделать правительство прозрачным». Казалось, что руководство уходило от старого режима Цзян Цзэминя.