Украина - это Палестина, а не Израиль

ЛЮБЛЯНА – Однажды я спросил младшего сына, не может ли он передать мне соль, но он лишь ответил: «Конечно, могу!». Когда я повторил просьбу, он парировал: «Ты спросил меня, могу ли я это сделать, и я тебе ответил. Ты не сказал, что я должен это сделать».

Кто был свободней в этой ситуации – я или мой сын? Если мы понимаем свободу как свободу выбора, мой сын был свободней, потому что у него был выбор – как интерпретировать мой вопрос. Он мог воспринять его буквально, а мог истолковать в обычном смысле – как просьбу, сформулированную в виде вопроса из вежливости. Напротив, я фактически отверг этот выбор, автоматически полагаясь на общепринятый смысл.

А теперь представьте мир, в котором множество людей в своей повседневной жизни действуют так, как действовал мой сын, решивший меня подразнить. Мы никогда не будем знать с точностью, что именно хотят сказать наши собеседники, и мы потеряем огромное количество времени, занимаясь бессмысленными интерпретациями. Не служит ли всё это точным описанием политической жизни в последнее десятилетие? Дональд Трамп и другие популисты из числа альтернативных правых воспользовались тем, что демократическая политика опирается на определённые неписанные правила и обычаи, и нарушают их, когда им это нужно, при этом избегая ответственности, поскольку не всегда напрямую нарушают закон.