КОПЕНГАГЕН – Споры о глобальном потеплении отмечены растущим желанием искоренить ampquot;нечистоеampquot; мышление вплоть до оспаривания ценности демократических дебатов. Но прекращение споров всего лишь означает исчезновение аргумента из публичного порядка.
В марте советник по науке Эла Гора и известный исследователь проблем климата Джим Хансен заявил, что когда дело касается глобального потепления, “демократический процесс не эффективен”. Хотя наука показала, что CO2 от ископаемого топлива нагревает планету, политики не желают последовать его совету и прекратить строительство работающих на угле электростанций.
Хансен утверждает, что “первое действие, которое должны предпринять люди – это использовать демократический процесс. Людей, в том числе и меня, расстраивает то, что демократические действия воздействуют на выборы, но от политических руководителей мы получаем всего лишь ‘зеленый камуфляж’”. Хотя он не говорит нам, в чем состоит второе или третье действие, он явился в британский суд, чтобы защитить шесть активистов, которые повредили работающую на угле электростанцию. Он утверждает, что нам нужно, чтобы “больше людей приковали себя цепями к работающим на угле электростанциям” – точка зрения, которую повторил Гор.
Нобелевский лауреат в области экономики Пол Кругман идет еще дальше. После того, как законопроект по изменению климата Ваксмана-Маркли с трудом прошел в Палате Представителей США Кругман сказал, что нет никакого оправдания голосам против него. Он фактически назвал всех членов, которые проголосовали против него, “отрицателями климата”, которые “предали планету”.
Кругман сказал, что “безответственность и безнравственность” демократических точек зрения представителей являются ampquot;непростительнымиampquot; и ampquot;предательствомampquot;. Таким образом, он обвинил в измене почти половину демократически избранных членов Палаты со стороны обеих партий за то, что у них такое мнение – тем самым по существу отрицая демократию.
Менее известные ученые мужи делают подобные заявления, предполагая, что люди с ampquot;неправильнымиampquot; представлениями в отношении глобального потепления должны предстать перед процессом в стиле Нюрнбергского или их должны судить за преступления против человечества. Здесь явно просматривается тенденция. Угроза климату является настолько большой – а демократические системы делают настолько мало в отношении этого – что люди приходят к заключению, что возможно демократия является частью проблемы, и что возможно людям нельзя разрешить выражать нетрадиционные точки зрения по такому важному вопросу.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Это пугает, хотя и есть исторический прецедент. Большую часть американского маккартизма 1940-х и 1950-х гг. приводила в действие та же самая пылкая вера в правоту миссии – вера, которая видела, как нарушаются фундаментальные права. Нам бы сослужили хорошую службу, если бы мы пошли другим путем.
Гор и другие часто утверждают, что если наука в области изменения климата делает вывод о том, что выбросы CO2 являются вредными, из этого следует, что мы должны прекратить эти вредные выбросы – и что мы с нравственной точки зрения обязаны это сделать. Но это упускает из виду половину истории. Мы точно также могли бы указать на то, что поскольку наука говорит нам, что автомобили на скорости убивают много людей, мы должны уменьшить ограничения скорости практически до нуля. Мы этого не делаем, потому что мы признаем, что издержки высокоскоростных автомобилей необходимо сравнить с преимуществами мобильного общества.
Действительно, никто не производит CO2 ради забавы. Выбросы CO2 вытекают из других в целом полезных действий, например, сжигание угля с целью согреться, сжигание керосина с целью приготовить пищу или сжигание газа для перевозки людей. Выгоды ископаемого топлива необходимо сравнить с издержками глобального потепления.
Гор и Хансен хотят мораторий на работающие на угле электростанции, но пренебрегают тем фактом, что сотни новых электростанций, которые будут открыты в Китае и Индии в ближайшие годы, могут поднять из бедности миллиард людей. Отрицание этого результата с помощью моратория явно не является абсолютным добром.
Подобным образом, разумные люди могут расходиться в толкованиях законопроекта Ваксмана-Маркли. Даже если мы отбросим его громадные расходы на меры правительства по завоеванию популярности и исследования, которые показывают, что он может разрешить больше выбросов в США в течение первых десятилетий, в этом законодательстве есть более фундаментальные проблемы.
При затратах в сотни миллиардов долларов в год он фактически никак не повлияет на изменение климата. Если все многочисленные условия законопроекта будут полностью выполнены, как показывают экономические модели, это уменьшит температуру к концу века на 0,11°C (0,2°F) – сократив потепление на менее 4%.
Даже если каждая связанная обязательством Киото страна примет свои собственные законопроекты, аналогичные Ваксман-Маркли – что является невероятным и приведет к значительно более высоким затратам – глобальное сокращение составит всего 0,22°C (0,35°F) к концу этого века. Сокращение глобальной температуры не будет заметным через сто лет, хотя стоимость будет существенной и подлежит оплате сейчас.
Неужели это действительно предательство в отношении планеты выражать немного скептицизма по поводу того, является ли это правильным путем вперед? Неужели это предательство подвергать сомнению выбрасывание огромных денежных сумм на политику, которая через сто лет фактически не принесет никакой пользы? Неужели неблагоразумно указывать на то, что неизбежное создание торговых барьеров, которые последуют за Ваксман-Маркли, может в конечном счете стоить миру в десять раз больше, чем вред, который возможно когда-либо нанесет изменение климата?
В настоящее время акцент на неэффективную и дорогостоящую политику в отношении климата показывает недальновидность. Но я бы никогда не хотел прекращать споры об этих проблемах – независимо от того, с кем, будь это Гор, Хансен или Кругман. Каждый, кто участвует в этих спорах, должен тратить больше времени на то, чтобы выстраивать и признавать хорошие аргументы, и меньше времени на то, чтобы диктовать другим, что им нельзя говорить. Желание прекратить споры – это просто измена разуму.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
The European Union’s cumbersome and narrowly defined regulations for public procurement and spending are not simply inadequate; they are dangerous. They weaken the bloc’s ability to protect itself from a broad range of Russian hybrid attacks while prolonging Russia’s aggression in Ukraine.
propose a European Defense Production Act to help fast-track processes for public procurement and spending.
The intricate legal issues and colorful characters in Donald Trump's criminal trials will undoubtedly keep the media and the viewing public enraptured for months to come. But when it comes to the 2024 election, all that really matters is how the defendant appears to a narrow sliver of undecided voters.
points out that optics, more than the law or the facts, will be what matters most for the election.
Iran’s mass ballistic missile and drone attack on Israel last week raised anew the specter of a widening Middle East war that draws in Iran and its proxies, as well as Western countries like the United States. The urgent need to defuse tensions – starting by ending Israel’s war in Gaza and pursuing a lasting political solution to the Israeli-Palestinian conflict – is obvious, but can it be done?
Log in/Register
Please log in or register to continue. Registration is free and requires only your email address.
КОПЕНГАГЕН – Споры о глобальном потеплении отмечены растущим желанием искоренить ampquot;нечистоеampquot; мышление вплоть до оспаривания ценности демократических дебатов. Но прекращение споров всего лишь означает исчезновение аргумента из публичного порядка.
В марте советник по науке Эла Гора и известный исследователь проблем климата Джим Хансен заявил, что когда дело касается глобального потепления, “демократический процесс не эффективен”. Хотя наука показала, что CO2 от ископаемого топлива нагревает планету, политики не желают последовать его совету и прекратить строительство работающих на угле электростанций.
Хансен утверждает, что “первое действие, которое должны предпринять люди – это использовать демократический процесс. Людей, в том числе и меня, расстраивает то, что демократические действия воздействуют на выборы, но от политических руководителей мы получаем всего лишь ‘зеленый камуфляж’”. Хотя он не говорит нам, в чем состоит второе или третье действие, он явился в британский суд, чтобы защитить шесть активистов, которые повредили работающую на угле электростанцию. Он утверждает, что нам нужно, чтобы “больше людей приковали себя цепями к работающим на угле электростанциям” – точка зрения, которую повторил Гор.
Нобелевский лауреат в области экономики Пол Кругман идет еще дальше. После того, как законопроект по изменению климата Ваксмана-Маркли с трудом прошел в Палате Представителей США Кругман сказал, что нет никакого оправдания голосам против него. Он фактически назвал всех членов, которые проголосовали против него, “отрицателями климата”, которые “предали планету”.
Кругман сказал, что “безответственность и безнравственность” демократических точек зрения представителей являются ampquot;непростительнымиampquot; и ampquot;предательствомampquot;. Таким образом, он обвинил в измене почти половину демократически избранных членов Палаты со стороны обеих партий за то, что у них такое мнение – тем самым по существу отрицая демократию.
Менее известные ученые мужи делают подобные заявления, предполагая, что люди с ampquot;неправильнымиampquot; представлениями в отношении глобального потепления должны предстать перед процессом в стиле Нюрнбергского или их должны судить за преступления против человечества. Здесь явно просматривается тенденция. Угроза климату является настолько большой – а демократические системы делают настолько мало в отношении этого – что люди приходят к заключению, что возможно демократия является частью проблемы, и что возможно людям нельзя разрешить выражать нетрадиционные точки зрения по такому важному вопросу.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Это пугает, хотя и есть исторический прецедент. Большую часть американского маккартизма 1940-х и 1950-х гг. приводила в действие та же самая пылкая вера в правоту миссии – вера, которая видела, как нарушаются фундаментальные права. Нам бы сослужили хорошую службу, если бы мы пошли другим путем.
Гор и другие часто утверждают, что если наука в области изменения климата делает вывод о том, что выбросы CO2 являются вредными, из этого следует, что мы должны прекратить эти вредные выбросы – и что мы с нравственной точки зрения обязаны это сделать. Но это упускает из виду половину истории. Мы точно также могли бы указать на то, что поскольку наука говорит нам, что автомобили на скорости убивают много людей, мы должны уменьшить ограничения скорости практически до нуля. Мы этого не делаем, потому что мы признаем, что издержки высокоскоростных автомобилей необходимо сравнить с преимуществами мобильного общества.
Действительно, никто не производит CO2 ради забавы. Выбросы CO2 вытекают из других в целом полезных действий, например, сжигание угля с целью согреться, сжигание керосина с целью приготовить пищу или сжигание газа для перевозки людей. Выгоды ископаемого топлива необходимо сравнить с издержками глобального потепления.
Гор и Хансен хотят мораторий на работающие на угле электростанции, но пренебрегают тем фактом, что сотни новых электростанций, которые будут открыты в Китае и Индии в ближайшие годы, могут поднять из бедности миллиард людей. Отрицание этого результата с помощью моратория явно не является абсолютным добром.
Подобным образом, разумные люди могут расходиться в толкованиях законопроекта Ваксмана-Маркли. Даже если мы отбросим его громадные расходы на меры правительства по завоеванию популярности и исследования, которые показывают, что он может разрешить больше выбросов в США в течение первых десятилетий, в этом законодательстве есть более фундаментальные проблемы.
При затратах в сотни миллиардов долларов в год он фактически никак не повлияет на изменение климата. Если все многочисленные условия законопроекта будут полностью выполнены, как показывают экономические модели, это уменьшит температуру к концу века на 0,11°C (0,2°F) – сократив потепление на менее 4%.
Даже если каждая связанная обязательством Киото страна примет свои собственные законопроекты, аналогичные Ваксман-Маркли – что является невероятным и приведет к значительно более высоким затратам – глобальное сокращение составит всего 0,22°C (0,35°F) к концу этого века. Сокращение глобальной температуры не будет заметным через сто лет, хотя стоимость будет существенной и подлежит оплате сейчас.
Неужели это действительно предательство в отношении планеты выражать немного скептицизма по поводу того, является ли это правильным путем вперед? Неужели это предательство подвергать сомнению выбрасывание огромных денежных сумм на политику, которая через сто лет фактически не принесет никакой пользы? Неужели неблагоразумно указывать на то, что неизбежное создание торговых барьеров, которые последуют за Ваксман-Маркли, может в конечном счете стоить миру в десять раз больше, чем вред, который возможно когда-либо нанесет изменение климата?
В настоящее время акцент на неэффективную и дорогостоящую политику в отношении климата показывает недальновидность. Но я бы никогда не хотел прекращать споры об этих проблемах – независимо от того, с кем, будь это Гор, Хансен или Кругман. Каждый, кто участвует в этих спорах, должен тратить больше времени на то, чтобы выстраивать и признавать хорошие аргументы, и меньше времени на то, чтобы диктовать другим, что им нельзя говорить. Желание прекратить споры – это просто измена разуму.