Тони Блэр делал серьезные заявки на то, чтобы стать одним из самых успешных британских политиков на протяжении последних поколений, по крайней мере во внутренней экономической и социальной политике. Но в историю он войдет главным образом своей стратегической ошибкой – вступлением в иракскую войну.
За те десять лет, что он находился у власти, Блэр, вместе со своим министром финансов, Гордоном Брауном, подарил Великобритании один из самых продолжительных в истории периодов экономической стабильности, относительно быстрого роста и низкой безработицы. В этом отношении премьерство Блэра знаменовало собой фундаментальный разрыв с традицией «облагай налогами и трать на всю катушку», свойственной лейбористской партии. Одновременно оно установило новую традицию – стабильности экономической политики, продолжая и укрепляя ориентацию предыдущего консервативного правительства на финансовую дисциплину и низкую инфляцию. Стабильная экономическая политика и высокие темпы роста, в свою очередь, дали правительству Блэра возможность ассигновать больше денег на образование и Национальную службу здравоохранения.
И тем не менее в британском обществе наследие Блэра заключается в разочаровании и недоверии, особенно в отношении самого Блэра. Одна из причин – это то, что значительная часть партии Блэра (которую он переименовал в «Новую лейбористскую») так и не примирилась с тем, что он предпочел принципы свободного рынка прежним социалистическим или социал-демократическим ценностям партии. Другая – то, что создавалось впечатление, будто Блэр систематически уделяет намного меньше внимания парламенту, чем желтой прессе правого толка: пиар и манипуляция СМИ, которым его офис уделял столько внимания, приносили прекрасные результаты на первых порах, но скоро вызвали глубокий скептицизм и недоверие.
Тони Блэр делал серьезные заявки на то, чтобы стать одним из самых успешных британских политиков на протяжении последних поколений, по крайней мере во внутренней экономической и социальной политике. Но в историю он войдет главным образом своей стратегической ошибкой – вступлением в иракскую войну.
За те десять лет, что он находился у власти, Блэр, вместе со своим министром финансов, Гордоном Брауном, подарил Великобритании один из самых продолжительных в истории периодов экономической стабильности, относительно быстрого роста и низкой безработицы. В этом отношении премьерство Блэра знаменовало собой фундаментальный разрыв с традицией «облагай налогами и трать на всю катушку», свойственной лейбористской партии. Одновременно оно установило новую традицию – стабильности экономической политики, продолжая и укрепляя ориентацию предыдущего консервативного правительства на финансовую дисциплину и низкую инфляцию. Стабильная экономическая политика и высокие темпы роста, в свою очередь, дали правительству Блэра возможность ассигновать больше денег на образование и Национальную службу здравоохранения.
И тем не менее в британском обществе наследие Блэра заключается в разочаровании и недоверии, особенно в отношении самого Блэра. Одна из причин – это то, что значительная часть партии Блэра (которую он переименовал в «Новую лейбористскую») так и не примирилась с тем, что он предпочел принципы свободного рынка прежним социалистическим или социал-демократическим ценностям партии. Другая – то, что создавалось впечатление, будто Блэр систематически уделяет намного меньше внимания парламенту, чем желтой прессе правого толка: пиар и манипуляция СМИ, которым его офис уделял столько внимания, приносили прекрасные результаты на первых порах, но скоро вызвали глубокий скептицизм и недоверие.