Несмотря на то, что ученые всего мира единодушно сходятся на том, что исчезновение биологического многообразия является одной из самых серьезных экологических угроз, нависших над нашей планетой, общественное признание этой опасности серьезно отстает от ее реальных масштабов. Экологи и другие ученые, занимающиеся изучением окружающей среды, отчасти виноваты в довольно небрежном отношении обычных людей к этой проблеме, однако их задача осложняется еще больше из-за тех, кто утверждает, что тревога о сокращении биологического многообразия является не иначе как уловкой любителей природы, старающихся изменить наше восприятие и поставить Природу выше человека.
Ничто не может быть дальше от правды, чем такие утверждения: угроза биологическому многообразию может означать потерю критических элементов систем жизненной поддержки человечества, и, следовательно, представляет угрозу нашему личному и экономическому благосостоянию. Поэтому откладывать лечебные меры больше нельзя.
Те, кто утверждает, что кризис биологического многообразия попросту выдуман или, по меньшей мере, сильно преувеличен, часто ссылаются на появляющиеся в прессе иногда завышенные оценки темпов исчезновения биологических видов. Критики пользуются такими случаями стараясь доказать несерьезность существующей проблемы.
Большое заблуждение. Исчезновение видов - это только верхушка айсберга. Сосредоточение внимания на том, сколько видов уже исчезло и сколько еще исчезнет в будущем, затмевает тот факт, что область распространения и диапазон естественной среды обитания многих из них значительно сократился в первую очередь благодаря деятельности человека. Мы используем в своих целях землю и ресурсы, сбрасываем вредные отходы и внедряем чуждые для данной местности биологические виды, которые вытесняют исконно местные виды.
Наличие вымерших или находящихся на пороге вымирания биологических видов указывает на гораздо более серьезную проблему. Тот факт, что биологический вид продолжает свое существование, приносит мало утешения, если это происходит при значительном сокращении его исторической численности или ограничении области его обитания небольшой частью той территории, на которой он когда-то процветал. Таким остаткам некогда многочисленных видов, может быть, и удалось избежать печальной участи многих других, но они больше не в состоянии оказывать человечеству те услуги, которые оказывали когда-то. В таких случаях нам приходится искать им замену, обычно более дорогостоящую и менее удовлетворительную.
Например, многие популяции морской рыбы, являвшейся когда-то стабильным источником питания для миллиардов людей и жизненно важным элементов экономики многих стран, сегодня практически уничтожены. Многие виды, как, например, Ньюфаундлендская треска, на которых на протяжении веков держался рыбный промысел, сократились до малой доли их былой численности.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Лососевые виды находятся под угрозой исчезновения вдоль всего западного побережья Соединенных Штатов, а экологически неустойчивая аквакультура является основным источником поставок лососины в рестораны и супермаркеты. Рыбный промысел уже переходит на более мелкую и менее привлекательную рыбу, и ситуация будет ухудшаться по мере исчезновения этих видов.
Зачем волноваться по поводу сокращения биологического многообразия? Несомненно, исчезновение многих видов рыбы лишит нас изысканных вкусовых ощущений и некоторых привычных для нас компонентов питания. Но на карту поставлено гораздо большее. Как в естественных, так и в управляемых системах, биологическому многообразию мы обязаны пищей, волокном и топливом. Мы также разрабатываем природные системы в фармацевтических целях. Действительно, происхождение большинства имеющихся в продаже лекарств, прямо или косвенно связано с многообразием растительной и микробной жизни. И это не история древнего мира, потерявшая свое значение в эпоху молекулярной биологии: полученные естественным способом соединения, такие как таксол, до сих пор представляют собой наиболее перспективные средства лечения различных видов рака и других болезней. По мере того, как уменьшается биологическое многообразие, мы теряем огромные резервы информации и потенциальные средства излечения.
Естественные системы также предоставляют естественные способы очищения для воды и воздуха, поставляют опылителей для сельского хозяйства, влияют на климатические условия, перерабатывают и возвращают в оборот элементы, от которых зависят наши системы жизненной поддержки. Теряя естественные системы и биологическое многообразие, мы понижаем качество нашей собственной жизни, угрожая своему существованию.
Так почему же народы мира не объединяются, чтобы решить эту проблему? Ответ очень прост. Конкуренция между странами и народами преобладает над стремлением к сотрудничеству, а региональные и глобальные конфликты преграждают путь к обеспечению нормального устойчивого будущего. Даже на локальном уровне не существует достаточно инициативы для того, чтобы задуматься о том, что нас ждет впереди и постараться обуздать нашу тенденцию к потреблению ради пользы всего человечества.
В результате мы совершенно не заботимся о своем будущем. Как индивидуумы мы задаемся вопросом: «Если другие не собираются ограничивать свои действия, почему должен я?» Такой же логикой руководствуются правительства, что значительно усложняет процесс выработки эффективных соглашений по биологическому многообразию с целью сохранения исчезающих ресурсов.
В случае с исчезновением биологического многообразия, равно как и с множеством других глобальных экологических вопросов, проблема заключается в том, что общественные затраты не включаются в рыночную стоимость конечного продукта. Тогда как человеческая натура такова, что практически не приходится рассчитывать на добровольные действия индивидуумов или стран, которые привели бы к необходимому сдерживанию тенденций к расточительству, достигших невероятных размеров. Следовательно, нам необходимо потуже затянуть петлю обратной связи и создать более сильные стимулы для поощрения образа действий, направленного на развитие общественных благ, в том числе и для будущих поколений.
Возьмем один пример такого подхода: поскольку правительство Коста-Рики платит частным землевладельцам за сохранение биологического многообразия и другие услуги, связанные с охраной экосистем, темпы вырубки лесов в стране значительно сократились. Более того, необходимы международные соглашения для изменения систем бухгалтерских расчетов таким образом, чтобы они полностью учитывали общественные затраты, вызванные деятельностью человека, как предлагают такие организации, как находящийся в Стокгольме Международный Институт Экологической Экономики (The Beijer Institute).
Средства поощрения образа действий, направленных на сохранение биологического многообразия, должны использоваться на всех уровнях, чтобы оказать воздействие на поведение и деятельность отдельных индивидуумов, и общественные нормы. Без совместных действий в этом направлении нас ожидает унылое будущее при исчезающем биологическом многообразии и стабильно понижающемся качестве жизни.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Contrary to what former US President Donald Trump would have the American public believe, no president enjoys absolute immunity from criminal prosecution. To suggest otherwise is to reject a bedrock principle of American democracy: the president is not a monarch.
explains why the US Supreme Court must reject the former president's claim to immunity from prosecution.
When comparing Ukraine’s situation in 2024 to Europe’s in 1941, Russia’s defeat seems entirely possible. But it will require the West, and the US in particular, to put aside domestic political squabbles and muster the political will to provide Ukraine with consistent and robust military and financial assistance.
compare Russia's full-scale invasion to World War II and see reason to hope – as long as aid keeps flowing.
Несмотря на то, что ученые всего мира единодушно сходятся на том, что исчезновение биологического многообразия является одной из самых серьезных экологических угроз, нависших над нашей планетой, общественное признание этой опасности серьезно отстает от ее реальных масштабов. Экологи и другие ученые, занимающиеся изучением окружающей среды, отчасти виноваты в довольно небрежном отношении обычных людей к этой проблеме, однако их задача осложняется еще больше из-за тех, кто утверждает, что тревога о сокращении биологического многообразия является не иначе как уловкой любителей природы, старающихся изменить наше восприятие и поставить Природу выше человека.
Ничто не может быть дальше от правды, чем такие утверждения: угроза биологическому многообразию может означать потерю критических элементов систем жизненной поддержки человечества, и, следовательно, представляет угрозу нашему личному и экономическому благосостоянию. Поэтому откладывать лечебные меры больше нельзя.
Те, кто утверждает, что кризис биологического многообразия попросту выдуман или, по меньшей мере, сильно преувеличен, часто ссылаются на появляющиеся в прессе иногда завышенные оценки темпов исчезновения биологических видов. Критики пользуются такими случаями стараясь доказать несерьезность существующей проблемы.
Большое заблуждение. Исчезновение видов - это только верхушка айсберга. Сосредоточение внимания на том, сколько видов уже исчезло и сколько еще исчезнет в будущем, затмевает тот факт, что область распространения и диапазон естественной среды обитания многих из них значительно сократился в первую очередь благодаря деятельности человека. Мы используем в своих целях землю и ресурсы, сбрасываем вредные отходы и внедряем чуждые для данной местности биологические виды, которые вытесняют исконно местные виды.
Наличие вымерших или находящихся на пороге вымирания биологических видов указывает на гораздо более серьезную проблему. Тот факт, что биологический вид продолжает свое существование, приносит мало утешения, если это происходит при значительном сокращении его исторической численности или ограничении области его обитания небольшой частью той территории, на которой он когда-то процветал. Таким остаткам некогда многочисленных видов, может быть, и удалось избежать печальной участи многих других, но они больше не в состоянии оказывать человечеству те услуги, которые оказывали когда-то. В таких случаях нам приходится искать им замену, обычно более дорогостоящую и менее удовлетворительную.
Например, многие популяции морской рыбы, являвшейся когда-то стабильным источником питания для миллиардов людей и жизненно важным элементов экономики многих стран, сегодня практически уничтожены. Многие виды, как, например, Ньюфаундлендская треска, на которых на протяжении веков держался рыбный промысел, сократились до малой доли их былой численности.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Лососевые виды находятся под угрозой исчезновения вдоль всего западного побережья Соединенных Штатов, а экологически неустойчивая аквакультура является основным источником поставок лососины в рестораны и супермаркеты. Рыбный промысел уже переходит на более мелкую и менее привлекательную рыбу, и ситуация будет ухудшаться по мере исчезновения этих видов.
Зачем волноваться по поводу сокращения биологического многообразия? Несомненно, исчезновение многих видов рыбы лишит нас изысканных вкусовых ощущений и некоторых привычных для нас компонентов питания. Но на карту поставлено гораздо большее. Как в естественных, так и в управляемых системах, биологическому многообразию мы обязаны пищей, волокном и топливом. Мы также разрабатываем природные системы в фармацевтических целях. Действительно, происхождение большинства имеющихся в продаже лекарств, прямо или косвенно связано с многообразием растительной и микробной жизни. И это не история древнего мира, потерявшая свое значение в эпоху молекулярной биологии: полученные естественным способом соединения, такие как таксол, до сих пор представляют собой наиболее перспективные средства лечения различных видов рака и других болезней. По мере того, как уменьшается биологическое многообразие, мы теряем огромные резервы информации и потенциальные средства излечения.
Естественные системы также предоставляют естественные способы очищения для воды и воздуха, поставляют опылителей для сельского хозяйства, влияют на климатические условия, перерабатывают и возвращают в оборот элементы, от которых зависят наши системы жизненной поддержки. Теряя естественные системы и биологическое многообразие, мы понижаем качество нашей собственной жизни, угрожая своему существованию.
Так почему же народы мира не объединяются, чтобы решить эту проблему? Ответ очень прост. Конкуренция между странами и народами преобладает над стремлением к сотрудничеству, а региональные и глобальные конфликты преграждают путь к обеспечению нормального устойчивого будущего. Даже на локальном уровне не существует достаточно инициативы для того, чтобы задуматься о том, что нас ждет впереди и постараться обуздать нашу тенденцию к потреблению ради пользы всего человечества.
В результате мы совершенно не заботимся о своем будущем. Как индивидуумы мы задаемся вопросом: «Если другие не собираются ограничивать свои действия, почему должен я?» Такой же логикой руководствуются правительства, что значительно усложняет процесс выработки эффективных соглашений по биологическому многообразию с целью сохранения исчезающих ресурсов.
В случае с исчезновением биологического многообразия, равно как и с множеством других глобальных экологических вопросов, проблема заключается в том, что общественные затраты не включаются в рыночную стоимость конечного продукта. Тогда как человеческая натура такова, что практически не приходится рассчитывать на добровольные действия индивидуумов или стран, которые привели бы к необходимому сдерживанию тенденций к расточительству, достигших невероятных размеров. Следовательно, нам необходимо потуже затянуть петлю обратной связи и создать более сильные стимулы для поощрения образа действий, направленного на развитие общественных благ, в том числе и для будущих поколений.
Возьмем один пример такого подхода: поскольку правительство Коста-Рики платит частным землевладельцам за сохранение биологического многообразия и другие услуги, связанные с охраной экосистем, темпы вырубки лесов в стране значительно сократились. Более того, необходимы международные соглашения для изменения систем бухгалтерских расчетов таким образом, чтобы они полностью учитывали общественные затраты, вызванные деятельностью человека, как предлагают такие организации, как находящийся в Стокгольме Международный Институт Экологической Экономики (The Beijer Institute).
Средства поощрения образа действий, направленных на сохранение биологического многообразия, должны использоваться на всех уровнях, чтобы оказать воздействие на поведение и деятельность отдельных индивидуумов, и общественные нормы. Без совместных действий в этом направлении нас ожидает унылое будущее при исчезающем биологическом многообразии и стабильно понижающемся качестве жизни.