МАДРИД – Говорят, на смертном одре Франсиско Франко воскликнул: «Как трудно умирать!». Со смертью, судя по всему, хуже всего управляются диктаторы, даже если им удается умереть естественной смертью.
Предсмертная агония диктатора всегда сродни театру с экстатическими народными массами, политической борьбой за выживание возможных преемников и закулисьем, где окружение диктатора пытается продлить жизнь своему патриарху, чтобы успеть обезопасить свои привилегии. Зять Франко, который также являлся семейным врачом, держал умирающего деспота на аппарате жизнеобеспечения более месяца.
Не вполне понятно, как долго президент Венесуэлы Уго Чавес был мертв до официального заявления о его смерти. Покупая время, чтобы обезопасить свое политическое будущее, венесуэльские чиновники тщательно режиссировали болезнь Чавеса и его возможную смерть, даже сообщая (уже ближе к концу, в то время как Чавес переживал сложное и мучительное лечение рака), что он все еще «гуляет и делает физические упражнения». Этот информационный вакуум напоминает секретность, окружавшую смерти Сталина и Мао, а также традицию Османской империи сохранять смерть султана в секрете на протяжении недель до момента установления преемственности.
МАДРИД – Говорят, на смертном одре Франсиско Франко воскликнул: «Как трудно умирать!». Со смертью, судя по всему, хуже всего управляются диктаторы, даже если им удается умереть естественной смертью.
Предсмертная агония диктатора всегда сродни театру с экстатическими народными массами, политической борьбой за выживание возможных преемников и закулисьем, где окружение диктатора пытается продлить жизнь своему патриарху, чтобы успеть обезопасить свои привилегии. Зять Франко, который также являлся семейным врачом, держал умирающего деспота на аппарате жизнеобеспечения более месяца.
Не вполне понятно, как долго президент Венесуэлы Уго Чавес был мертв до официального заявления о его смерти. Покупая время, чтобы обезопасить свое политическое будущее, венесуэльские чиновники тщательно режиссировали болезнь Чавеса и его возможную смерть, даже сообщая (уже ближе к концу, в то время как Чавес переживал сложное и мучительное лечение рака), что он все еще «гуляет и делает физические упражнения». Этот информационный вакуум напоминает секретность, окружавшую смерти Сталина и Мао, а также традицию Османской империи сохранять смерть султана в секрете на протяжении недель до момента установления преемственности.