МАНИЛА. В 1980 году мой отец приехал в США для внутрисердечного шунтирования вследствие суровых дней своего заключения во времена диктатуры Фердинанда Маркоса. Диктатура предложила ему отсрочку, но, верная своей природе, зависящую от ее прихотей. Будучи уже осужденным судом кенгуру к смерти через расстрел, мой отец отказался поднять белый флаг. Быть «филиппинцем», настаивал он, «стоит того, чтобы умереть за это».
Три года спустя мой отец вернулся домой, не для того чтобы умереть, а чтобы вдохнуть новую жизнь в деморализованные ряды оппозиции диктатуре. Его убийство по прибытии в аэропорт Манилы стало окончательным доказательством искренности того, что он провозглашал во время своей жизни.
В 1986 году мои соотечественники мирно бросили вызов танкам Маркоса и продемонстрировали свою веру в себя. Маркос бежал, и демократия была восстановлена без кровопролития.
МАНИЛА. В 1980 году мой отец приехал в США для внутрисердечного шунтирования вследствие суровых дней своего заключения во времена диктатуры Фердинанда Маркоса. Диктатура предложила ему отсрочку, но, верная своей природе, зависящую от ее прихотей. Будучи уже осужденным судом кенгуру к смерти через расстрел, мой отец отказался поднять белый флаг. Быть «филиппинцем», настаивал он, «стоит того, чтобы умереть за это».
Три года спустя мой отец вернулся домой, не для того чтобы умереть, а чтобы вдохнуть новую жизнь в деморализованные ряды оппозиции диктатуре. Его убийство по прибытии в аэропорт Манилы стало окончательным доказательством искренности того, что он провозглашал во время своей жизни.
В 1986 году мои соотечественники мирно бросили вызов танкам Маркоса и продемонстрировали свою веру в себя. Маркос бежал, и демократия была восстановлена без кровопролития.