Спустя двадцать лет после того, как Михаил Горбачев начал перестройку, многие люди стали сетовать на медленный темп реформ в России при президенте Владимире Путине. Но могло ли быть иначе? Это не должно ни кого удивлять, потому что бурные эры Горбачева и Ельцина оставили страну обессилевшей. Так кто же может обвинить русских в том, что их мучает усталость от реформ?
Но чтобы встать на ноги, России необходимо больше реформ. И все же прежде, чем начнется новый раунд реформ, нужно понять несколько основных принципов о политических возможностях в России.
Первый вопрос, который в настоящее время должен задать каждый потенциальный российский реформатор (и который мы не задавали во время перестройки Горбачева) заключается в следующем, готово ли общество выдержать краткосрочную боль реформ, и насколько охотно оно готово выдержать эту боль?
Спустя двадцать лет после того, как Михаил Горбачев начал перестройку, многие люди стали сетовать на медленный темп реформ в России при президенте Владимире Путине. Но могло ли быть иначе? Это не должно ни кого удивлять, потому что бурные эры Горбачева и Ельцина оставили страну обессилевшей. Так кто же может обвинить русских в том, что их мучает усталость от реформ?
Но чтобы встать на ноги, России необходимо больше реформ. И все же прежде, чем начнется новый раунд реформ, нужно понять несколько основных принципов о политических возможностях в России.
Первый вопрос, который в настоящее время должен задать каждый потенциальный российский реформатор (и который мы не задавали во время перестройки Горбачева) заключается в следующем, готово ли общество выдержать краткосрочную боль реформ, и насколько охотно оно готово выдержать эту боль?