Беркли – С 2003 года я непрестанно говорил о том, что глобальная экономика крайне неуравновешенна и беззащитна перед макроэкономической катастрофой, что приведет к одному из самых болезненных периодов экономического кризиса современности. Начиная с 2004 года, я говорил о том, что пройдет около года после начала процесса, когда ситуация прояснится: мы узнаем, сможет ли глобальная экономика самоотрегулироваться или же начнет движение вниз. В 2004-2007 годах я думал, что мог ошибаться в относительно быстром разрешении мирового экономического кризиса: как говорил Руди Дорнбуш, неустойчивый макроэкономический дисбаланс может поддерживать себя дольше, чем экономисты (со своей трогательной верой в рациональное принятие решений людьми) считают это возможным.
Тем не менее, год спустя после субстандартного ипотечного кризиса в августе 2007 года я начал сомневаться. Ситуация должна была саморазрешиться в течение года или около того. Центральные банки смогут каким-то образом исхитриться и установить обменные курсы и цены активов в некотором стабильном и устойчивом равновесии, или же хаос и разрушение в финансовых рынках выйдут наружу и попадут в сектор реальной экономики, и разразится более крупный глобальный кризис. Шансы перевешивали в сторону второго варианта – глобального макроэкономического кризиса.
Но я ошибался. Спустя целый год ситуация все еще балансирует на острие ножа.
Беркли – С 2003 года я непрестанно говорил о том, что глобальная экономика крайне неуравновешенна и беззащитна перед макроэкономической катастрофой, что приведет к одному из самых болезненных периодов экономического кризиса современности. Начиная с 2004 года, я говорил о том, что пройдет около года после начала процесса, когда ситуация прояснится: мы узнаем, сможет ли глобальная экономика самоотрегулироваться или же начнет движение вниз. В 2004-2007 годах я думал, что мог ошибаться в относительно быстром разрешении мирового экономического кризиса: как говорил Руди Дорнбуш, неустойчивый макроэкономический дисбаланс может поддерживать себя дольше, чем экономисты (со своей трогательной верой в рациональное принятие решений людьми) считают это возможным.
Тем не менее, год спустя после субстандартного ипотечного кризиса в августе 2007 года я начал сомневаться. Ситуация должна была саморазрешиться в течение года или около того. Центральные банки смогут каким-то образом исхитриться и установить обменные курсы и цены активов в некотором стабильном и устойчивом равновесии, или же хаос и разрушение в финансовых рынках выйдут наружу и попадут в сектор реальной экономики, и разразится более крупный глобальный кризис. Шансы перевешивали в сторону второго варианта – глобального макроэкономического кризиса.
Но я ошибался. Спустя целый год ситуация все еще балансирует на острие ножа.