Исламистская индивидуальность

В наши дни ислам повсеместно употребляют (и злоупотребляют им) в качестве политической силы. Некоторые мусульмане используют его как призыв к действию; многие на Западе (и в других частях света) воспринимают его как "чужака", которого необходимо сдерживать и изгонять. Будучи турком по национальности, я непосредственно ощущаю обе стороны, противостоящие друг другу в этом споре.

Причина, по которой ислам кажется жителям Запада религией "чужаков", заключается в том, что Запад был свидетелем систематической деинституционализации религии. Конечно, это скорее не религия исчезла из современной жизни Запада, а религиозные учреждения отказались от притязаний на власть над поведением индивидуума. Религия в современном мире - это намного более личное и духовное явление, чем когда-либо раньше.

Тем не менее, процесс деинституционализации религиозного опыта происходит также и в исламе. На место авторитету исламской религиозной школы, "улемы", приходит политизация ислама. Как и на Западе, исламский религиозный опыт становится более личным. Индивидуальная интерпретация религиозных текстов мусульманами, в том числе политическими боевиками, интеллектуалами и женщинами, является одним из результатов этого. Другой результат - вульгаризация религиозного знания, когда положениями Корана злоупотребляют и выдёргивают их из контекста для оправдания политических целей.

Кто в исламе сейчас решает, что законно, а что - нет? Кто обладает полномочиями интерпретировать религиозные тексты? Кто может выпустить "фатву" или объявить "джихад"? Сегодня активизм и терроризм предлагают, или скорее навязывают, новый источник легитимности. Таким образом, люди с улицы, не получившие разрешения религиозных школ и не прошедшие специального обучения, решают, какой смысл вкладывать в ислам.

В самом деле, ислам сегодня главным образом интерпретируется через политических деятелей и культурные движения, а не религиозные учреждения. Эта деинституционализация дала исламу возможность из местной и национальной социальной связи превратиться в воображаемые узы, связывающие всех мусульман, которые чувствуют себя угнетенными или оторванными от родины. Таким образом, исламизм может объединить под свои знамёна тех, между кем прежде пролегала глубокая пропасть: суфистов с их уклоном в духовность и мусульман - приверженцев канонического шариата; шиитов и суннитов; консервативную Саудовскую Аравию и революционный Иран.

В то же самое время ислам охвачен переселением, его приверженцы покидают сельскую местность и перебираются в крупные города, в том числе западные. Многие воспринимают это движение как нечто отрицательное, акцентируя тот факт, что эти люди лишены социальных корней, что приводит их к отчуждению, а некоторых - и к терроризму. Но социальная мобильность - это также и необходимое условие формирования современного кругозора.

Subscribe to PS Digital
PS_Digital_1333x1000_Intro-Offer1

Subscribe to PS Digital

Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.

Subscribe Now

Конечно, при миграции мусульмане испытывают чувство отдаления, если не откровенного отрыва, от своих социальных истоков. Поэтому их религиозный опыт относится к новому типу, не связанному с теологическими, общественными или государственными институтами. Вместо этого религиозный опыт становится формой социальной фантазии, в рамках которой они воссоздают чувство принадлежности исламу в новом и чужом для них окружении. Не удалённость от современной жизни, а близость к ней становится катализатором возврата к религиозной индивидуальности.

В самом деле, наибольший радикализм возникает в группах, которые, благодаря своему опыту миграции и отрыва от родины, познакомились со светским политическим мышлением Запада и городским образом жизни. Для них, дезориентированных в незнакомом окружении, точкой опоры становится ислам.

Но, чтобы эта точка опоры сработала, ислам должен освободиться от своей традиционно зависимой пассивной и покорной позиции перед лицом современности. Нося паранджу или отпуская бороду, требуя права на место для молитвы на работе или в школе, особых продуктов питания, мусульмане открыто идентифицируют себя как мусульмане. Они тем самым говорят всем окружающим, что они более ревностно и старательно соблюдают свои религиозные предписания, чем те, кто ограничивает свою религиозность частной жизнью.

Например, не мусульмане часто воспринимают паранджу как признак унижения и подчинённого положения женщины-мусульманки. Однако для мусульманок она превратилась из позорного клейма в символ их позитивного самоутверждения как приверженцев ислама.

Молодые мусульманки в Европе являются прекрасной иллюстрацией этого превращения. Девушки, которые носят на голове платок в школах Германии и Франции, во многих отношениях (а именно в молодёжной культуре, следовании моде и языке) ближе к своим одноклассницам, чем к своим матерям, необразованным и привязанным к дому. Повязывая на голову платок в общественных местах Европы, эти девушки непреднамеренно вносят новый смысл в символ и роль мусульманских женщин.

Эта тенденция не ограничивается только платками на голове. Всем западным мусульманам присуще чувство принадлежности двум мирам, двойной культурный капитал. Они определяют себя через свою религиозную принадлежность, но вместе с тем они приобрели универсальные, светские знания. Поскольку они располагают двойным культурным капиталом, они могут относительно свободно переключаться между различными видами деятельности и местами времяпрепровождения - дом, школа, молодёжные объединения, а также городские места для проведения досуга.

Быть мусульманином и быть исламистом - не одно и то же. То, что мы наблюдаем сегодня - это переход от мусульманской к исламистской индивидуальности. Религиозное "я" для отдельно взятых мусульман перемещается из частной жизни в общественную. Вопрос для каждого состоит в том, может ли этот поиск индивидуальности удовлетвориться ношением платка на голове и широким общественным признанием исламской религиозной практики, или же самоутверждение в качестве приверженца ислама требует более фундаментального отречения от современного образа жизни.

https://prosyn.org/rJAAxfrru