ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ. По мере роста неравенства во многих частях мира эта проблема привлекает все больше внимание ученых и политиков. Например, в США доля доходов «верхнего» 1% населения увеличилась более, чем в два раза с конца 1970-х годов, с около 8% годового ВВП до 20% в последнее время ‑ уровень, который не достигался с 1920-х годов.
Хотя существуют этнические и социальные причины беспокоиться о неравенстве, они не имеют много общего с экономической политикой, как таковой. Однако такая связь была замечена в начале двадцатого века: некоторые утверждали, что капитализм стремится к созданию хронического недостатка платежеспособного спроса в связи с ростом концентрации доходов, что приводит к «избыткам сбережений», поскольку очень богатые делают большие сбережения. Это приводило к «торговым войнам», по мере того как страны пытались найти больший спрос за рубежом.
Тем не менее, с конца 1930-х годов и далее этот аргумент потерял актуальность, по мере быстрого роста рыночных экономик Запада в период после второй мировой войны и более равномерного распределения доходов. Пока наблюдался бизнес цикл, не было заметных тенденций к хроническому недостатку спроса. Краткосрочные процентные ставки, скажут большинство макроэкономистов, всегда можно установить достаточно низко, чтобы генерировать разумный уровень занятости и спроса.
ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ. По мере роста неравенства во многих частях мира эта проблема привлекает все больше внимание ученых и политиков. Например, в США доля доходов «верхнего» 1% населения увеличилась более, чем в два раза с конца 1970-х годов, с около 8% годового ВВП до 20% в последнее время ‑ уровень, который не достигался с 1920-х годов.
Хотя существуют этнические и социальные причины беспокоиться о неравенстве, они не имеют много общего с экономической политикой, как таковой. Однако такая связь была замечена в начале двадцатого века: некоторые утверждали, что капитализм стремится к созданию хронического недостатка платежеспособного спроса в связи с ростом концентрации доходов, что приводит к «избыткам сбережений», поскольку очень богатые делают большие сбережения. Это приводило к «торговым войнам», по мере того как страны пытались найти больший спрос за рубежом.
Тем не менее, с конца 1930-х годов и далее этот аргумент потерял актуальность, по мере быстрого роста рыночных экономик Запада в период после второй мировой войны и более равномерного распределения доходов. Пока наблюдался бизнес цикл, не было заметных тенденций к хроническому недостатку спроса. Краткосрочные процентные ставки, скажут большинство макроэкономистов, всегда можно установить достаточно низко, чтобы генерировать разумный уровень занятости и спроса.