Если бы бюрократ из Европейского Союза мог отправиться в Вену конца века , он был бы удивлен тем, насколько сильно Габсбургская Империя напоминает сегодняшний ЕС. Как и ЕС, Австро-Венгрия была экспериментом в наднациональном проектировании, включая 51 миллион жителей, 11 наций и 14 языков. Руководили этим микромиром Европы король-император, который занимал оба трона, и двойные парламенты, представляющие в значительной степени независимые австрийские и венгерские половины королевства.
Габсбургская Империя выполняла функцию стабилизирующей силы для своих людей и для Европы. Для своих разрозненных этнических групп она выполняла двойную функцию судьи и хитреца, умиротворяя местное соперничество и защищая маленькие нации от хищнических государств. Она также заполняла геополитический вакуум в сердце континента, сдерживая Германию и Россию.
Пока она выполняла эти функции, Австрию считали “европейской необходимостью” – стабилизатором национальностей и наций, для которого не существовало никакой возможной замены. Но к началу 1900-х годов империя столкнулась с двумя проблемами, которые подвергли сомнению ее способность выполнять эти задачи.
Если бы бюрократ из Европейского Союза мог отправиться в Вену конца века , он был бы удивлен тем, насколько сильно Габсбургская Империя напоминает сегодняшний ЕС. Как и ЕС, Австро-Венгрия была экспериментом в наднациональном проектировании, включая 51 миллион жителей, 11 наций и 14 языков. Руководили этим микромиром Европы король-император, который занимал оба трона, и двойные парламенты, представляющие в значительной степени независимые австрийские и венгерские половины королевства.
Габсбургская Империя выполняла функцию стабилизирующей силы для своих людей и для Европы. Для своих разрозненных этнических групп она выполняла двойную функцию судьи и хитреца, умиротворяя местное соперничество и защищая маленькие нации от хищнических государств. Она также заполняла геополитический вакуум в сердце континента, сдерживая Германию и Россию.
Пока она выполняла эти функции, Австрию считали “европейской необходимостью” – стабилизатором национальностей и наций, для которого не существовало никакой возможной замены. Но к началу 1900-х годов империя столкнулась с двумя проблемами, которые подвергли сомнению ее способность выполнять эти задачи.