КЕМБРИДЖ – Станет ли сегодняшний постоянно растущий глобальный финансовый кризис концом эры финансового триумфализма? Попросите обычного человека перечислить десять наиболее значимых инноваций, оказавших влияние на мир, и Вы вряд ли услышите от кого-то упоминание формулы Блэка-Шульца. Но для финансового сообщества, новаторские формулы, которые проложили путь современным стратегиям хеджирования в период быстрого глобального роста, имеют не меньшее значение, чем сотовые телефоны, компьютеры и Интернет.
У финансовых защитников до последнего года были довольно веские аргументы. Помогая распространять риски, наукоемкие финансы могли помочь экономическим системам расти быстрее. Макроэкономисты праздновали «великое смягчение» в регулировании глобального экономического цикла, где спады казались более умеренными и не такими частыми. И, конечно же, финансовое сообщество стабильно делало деньги, создавая большое количество миллионеров и даже миллиардеров во всем мире.
Правительствам такое положение вещей нравилось не меньше. В англоязычных странах президенты и премьер-министры, не говоря уже о некоторых наиболее крупных банкирах, хвалились своими превосходными финансовыми системами, которые были предметом зависти для остального мира. Когда французские и немецкие лидеры стали жаловаться на то, что растянутая и нерегулируемая щупальца новых финансов стала представлять огромный риск мировой экономике, то над ними просто посмеялись, как над неудачниками. Маленькие страны, вроде Исландии, решили принять решительные действия, через приватизацию своих банков и построение собственных финансовых центров. Если вы не можете стать Силиконовой Долиной, то почему бы не создать свою мини Уолл Стрит?
КЕМБРИДЖ – Станет ли сегодняшний постоянно растущий глобальный финансовый кризис концом эры финансового триумфализма? Попросите обычного человека перечислить десять наиболее значимых инноваций, оказавших влияние на мир, и Вы вряд ли услышите от кого-то упоминание формулы Блэка-Шульца. Но для финансового сообщества, новаторские формулы, которые проложили путь современным стратегиям хеджирования в период быстрого глобального роста, имеют не меньшее значение, чем сотовые телефоны, компьютеры и Интернет.
У финансовых защитников до последнего года были довольно веские аргументы. Помогая распространять риски, наукоемкие финансы могли помочь экономическим системам расти быстрее. Макроэкономисты праздновали «великое смягчение» в регулировании глобального экономического цикла, где спады казались более умеренными и не такими частыми. И, конечно же, финансовое сообщество стабильно делало деньги, создавая большое количество миллионеров и даже миллиардеров во всем мире.
Правительствам такое положение вещей нравилось не меньше. В англоязычных странах президенты и премьер-министры, не говоря уже о некоторых наиболее крупных банкирах, хвалились своими превосходными финансовыми системами, которые были предметом зависти для остального мира. Когда французские и немецкие лидеры стали жаловаться на то, что растянутая и нерегулируемая щупальца новых финансов стала представлять огромный риск мировой экономике, то над ними просто посмеялись, как над неудачниками. Маленькие страны, вроде Исландии, решили принять решительные действия, через приватизацию своих банков и построение собственных финансовых центров. Если вы не можете стать Силиконовой Долиной, то почему бы не создать свою мини Уолл Стрит?