СЕУЛ. И снова корейский полуостров переживает один из своих периодических приступов экстремизма: на этот раз он связан с самоубийством 22 мая бывшего президента Но Му Хена, а также со вторым испытанием Северной Кореей ядерного оружия. Самоубийство Но Му Хена – трагедия для его семьи и для всей нации, а ядерный взрыв, санкционированный северокорейским лидером Ким Чен Иром, – это нечто вроде приступа гнева, который, однако, может иметь печальные последствия для обеих Корей и для всего мира.
Северокорейская бомба массой около четырех килотонн и близко не сравнима с мощностью атомных бомб в 15-21 килотонн, сброшенных Америкой на Японию 64 года назад. Вообще-то, эта тщеславная попытка Ким Чен Ира напоминает корейцам мать лягушку из известной басни Эзопа , которая раздувалась, чтобы быть похожей на быка.
Однако нельзя сказать, что воинственность Северной Кореи, бросающей вызов всему миру, - полное безумие. Скорее, это побочный продукт острого страха режима, который боится своего падения.
СЕУЛ. И снова корейский полуостров переживает один из своих периодических приступов экстремизма: на этот раз он связан с самоубийством 22 мая бывшего президента Но Му Хена, а также со вторым испытанием Северной Кореей ядерного оружия. Самоубийство Но Му Хена – трагедия для его семьи и для всей нации, а ядерный взрыв, санкционированный северокорейским лидером Ким Чен Иром, – это нечто вроде приступа гнева, который, однако, может иметь печальные последствия для обеих Корей и для всего мира.
Северокорейская бомба массой около четырех килотонн и близко не сравнима с мощностью атомных бомб в 15-21 килотонн, сброшенных Америкой на Японию 64 года назад. Вообще-то, эта тщеславная попытка Ким Чен Ира напоминает корейцам мать лягушку из известной басни Эзопа , которая раздувалась, чтобы быть похожей на быка.
Однако нельзя сказать, что воинственность Северной Кореи, бросающей вызов всему миру, - полное безумие. Скорее, это побочный продукт острого страха режима, который боится своего падения.