КАНКУН. Официальное коммюнике с конференции по изменению климата в Канкуне не может утаить тот факт, что, когда истечёт срок действия Киотского Протокола в конце 2012 года, мы не будем ничего иметь взамен. Япония, наряду с другими, прекратила свою поддержку усилий просто продлить Киотский договор.
Это звучит как плохая новость, потому что это означает, что уже не будет международной цены на углерод, а без рыночной цены трудно представить, как можно эффективно организовать сокращение выбросов углерода. Но видимость бывает обманчива.
Даже в то время, когда нисходящий подход в решении проблемы изменения климата терпит неудачу, возникает новый восходящий подход. Он имеет лучшие перспективы, чем громоздкие переговоры в ООН.
Вместо единой цены за углерод, этот восходящий подход, вероятно, выработает множественность цен на выбросы углерода. Это лучше подходит для целей уменьшения выбросов углерода, чем единая цена, поскольку существует множество секторов и методов, каждый из которых производит различные графики затрат.
Рыночная цена на что-либо всегда равна маргинальной стоимости. Когда существует единая цена, то все различные графики затрат сливаются в один, и малозатратные проекты обходятся слишком дорого. Из-за этого цены на снижение выбросов углерода становятся намного выше, чем должны быть.
Это было наглядно продемонстрировано работой Киотского протокола на практике. Схема торговли углеродом, которую он установил, породила множество злоупотреблений. Например, бывшие коммунистические страны выбивали кредиты под нулевые проценты на закрытие вредных предприятий тяжёлой промышленности и получали огромные выгоды от их продажи. Так что кончина Киотского протокола не будет большой потерей.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
То же относится и к затянувшимся переговорам между развитыми и развивающимися странами. Развитые страны пообещали выплатить компенсации за свои прошлые грехи на саммите в Рио де Жанейро в 1992 году, но продолжают откладывать свои обязательства на переговорах. А тем временем, условия изменились: Китай после десятилетий бурного роста обогнал Соединённые Штаты как крупнейший источник выбросов.
Переговоры приняли абсолютно нереалистичный вид. В настоящее время дискуссия вращается вокруг того, как правительства будут предоставлять 100 миллиардов долларов ежегодно до 2020 года на помощь развивающимся странам в борьбе с изменением климата, если даже 10 миллиардов Фонда ускоренного продвижения можно собрать лишь при помощи волшебства. Не сделав никакого прогресса в поддержании диалога, Канкунский саммит оставляет впечатление, что ничего не происходит и что ситуация безнадёжна.
Но это не так. Отдельные страны, такие, как Германия, берут на себя односторонние обязательства, не обусловленные тем, что делают другие страны, и формируются «коалиции доброй воли», которые берутся за отдельные сектора. Партнёрство REDD+ (Снижение выбросов углерода вызванных уничтожением и деградацией лесов), попытка выработать финансовую стоимость углерода, содержащегося в лесах, – это первый пример. Действительно, наибольший прогресс сейчас достигается там, где проблема наиболее неотложна: намного легче сохранить леса, чем восстанавливать их.
Случай с Индонезией заслуживает особого внимания. Индонезия стала третьим в мире источником загрязнения после Китая и США, потому что большая часть её лесов растёт на торфяниках. Когда деревья вырубаются, а торфяники осушаются, углерод, накапливавшийся тысячелетиями, обнажается и окисляется – часто в форме пожаров, которые окутывают дымом соседние Малайзию и Сингапур.
Сегодня половина индонезийских торфяников остаются нетронутыми; если они обнажатся, то выбросы удвоятся. Президент Сусило Бамбанг Юдхойоно полон решимости не допустить этого, и он получил финансовую поддержку своих усилий из Норвегии. К их партнёрству уже присоединилась Австралия, и скоро последуют другие.
Эти партнёры во многих отношениях являются первопроходцами. Юдхойоно вносит на рассмотрение мораторий на использование торфяников и девственных лесов. Организация REDD+ будет отвечать за обращение с дождевыми лесами как с природным ресурсом, который необходимо оберегать и восстанавливать, а не использовать и уничтожать. Это, также, трансформирует управление и обеспечение официальной помощи развитию (ОПР).
Организация REDD+ будет иметь внутренний руководящий орган, который будет координировать деятельность всех административных единиц, связанных с дождевыми лесами, и международный орган, который будет санкционировать и контролировать расходование средств ОПР. Это означает, что ОПР будет поддерживать возникшие на местах организации вместо управления проектами, навязанными извне.
Эти усилия могут послужить прототипом для помощи другим странам, таким как Гайана, где сегодняшняя схема сохранения леса не работает так хорошо. В конечном итоге, это должно привести к учреждению глобального фонда для дождевых лесов и сельскохозяйственной адаптации, потому что выгоду от уменьшения выбросов углерода получает всё человечество в целом, а не отдельные страны. Глобальный фонд установит две цены: за сохранение углерода при восстановлении лесов и за предотвращение выбросов углерода за счёт их сбережения.
Это, в свою очередь, подаёт пример для других секторов. Таким образом, будет предложено углеродное ценообразование, и международное сотрудничество, учреждённое снизу вверх, на основе секторов, укоренившихся в продемонстрированных результатах.
Так что, не смотря на широко распространённое впечатление, что повестка изменения климата застопорилась, есть основания для надежды. Но реализация этой надежды потребует от нас идти нога в ногу с глобальным потеплением, а это означает ускорить процесс образования цены – или цен – на выбросы углерода.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Minxin Pei
doubts China’s government is willing to do what is needed to restore growth, describes the low-tech approaches taken by the country’s vast security apparatus, considers the Chinese social-credit system’s repressive potential, and more.
For the last several years, world leaders have made big promises and laid out bold plans to mitigate the climate crisis and help the neediest countries adapt. At this year's World Bank/IMF Spring Meetings, they must demonstrate that they can fulfill these promises, rather than simply touting new ones.
think policymakers need to get four things right to shore up the credibility of the international system.
With the exception of the extreme right, no one in Israel wants to be stuck in Gaza, responsible for 2.4 million Palestinians, and facing a likely insurgency. Israel can end this war soon and save those hostages who are still alive, having demilitarized Gaza and set the stage for an alternative to Hamas.
thinks the only strategic objective that matters is close – or close enough – to being met.
КАНКУН. Официальное коммюнике с конференции по изменению климата в Канкуне не может утаить тот факт, что, когда истечёт срок действия Киотского Протокола в конце 2012 года, мы не будем ничего иметь взамен. Япония, наряду с другими, прекратила свою поддержку усилий просто продлить Киотский договор.
Это звучит как плохая новость, потому что это означает, что уже не будет международной цены на углерод, а без рыночной цены трудно представить, как можно эффективно организовать сокращение выбросов углерода. Но видимость бывает обманчива.
Даже в то время, когда нисходящий подход в решении проблемы изменения климата терпит неудачу, возникает новый восходящий подход. Он имеет лучшие перспективы, чем громоздкие переговоры в ООН.
Вместо единой цены за углерод, этот восходящий подход, вероятно, выработает множественность цен на выбросы углерода. Это лучше подходит для целей уменьшения выбросов углерода, чем единая цена, поскольку существует множество секторов и методов, каждый из которых производит различные графики затрат.
Рыночная цена на что-либо всегда равна маргинальной стоимости. Когда существует единая цена, то все различные графики затрат сливаются в один, и малозатратные проекты обходятся слишком дорого. Из-за этого цены на снижение выбросов углерода становятся намного выше, чем должны быть.
Это было наглядно продемонстрировано работой Киотского протокола на практике. Схема торговли углеродом, которую он установил, породила множество злоупотреблений. Например, бывшие коммунистические страны выбивали кредиты под нулевые проценты на закрытие вредных предприятий тяжёлой промышленности и получали огромные выгоды от их продажи. Так что кончина Киотского протокола не будет большой потерей.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
То же относится и к затянувшимся переговорам между развитыми и развивающимися странами. Развитые страны пообещали выплатить компенсации за свои прошлые грехи на саммите в Рио де Жанейро в 1992 году, но продолжают откладывать свои обязательства на переговорах. А тем временем, условия изменились: Китай после десятилетий бурного роста обогнал Соединённые Штаты как крупнейший источник выбросов.
Переговоры приняли абсолютно нереалистичный вид. В настоящее время дискуссия вращается вокруг того, как правительства будут предоставлять 100 миллиардов долларов ежегодно до 2020 года на помощь развивающимся странам в борьбе с изменением климата, если даже 10 миллиардов Фонда ускоренного продвижения можно собрать лишь при помощи волшебства. Не сделав никакого прогресса в поддержании диалога, Канкунский саммит оставляет впечатление, что ничего не происходит и что ситуация безнадёжна.
Но это не так. Отдельные страны, такие, как Германия, берут на себя односторонние обязательства, не обусловленные тем, что делают другие страны, и формируются «коалиции доброй воли», которые берутся за отдельные сектора. Партнёрство REDD+ (Снижение выбросов углерода вызванных уничтожением и деградацией лесов), попытка выработать финансовую стоимость углерода, содержащегося в лесах, – это первый пример. Действительно, наибольший прогресс сейчас достигается там, где проблема наиболее неотложна: намного легче сохранить леса, чем восстанавливать их.
Случай с Индонезией заслуживает особого внимания. Индонезия стала третьим в мире источником загрязнения после Китая и США, потому что большая часть её лесов растёт на торфяниках. Когда деревья вырубаются, а торфяники осушаются, углерод, накапливавшийся тысячелетиями, обнажается и окисляется – часто в форме пожаров, которые окутывают дымом соседние Малайзию и Сингапур.
Сегодня половина индонезийских торфяников остаются нетронутыми; если они обнажатся, то выбросы удвоятся. Президент Сусило Бамбанг Юдхойоно полон решимости не допустить этого, и он получил финансовую поддержку своих усилий из Норвегии. К их партнёрству уже присоединилась Австралия, и скоро последуют другие.
Эти партнёры во многих отношениях являются первопроходцами. Юдхойоно вносит на рассмотрение мораторий на использование торфяников и девственных лесов. Организация REDD+ будет отвечать за обращение с дождевыми лесами как с природным ресурсом, который необходимо оберегать и восстанавливать, а не использовать и уничтожать. Это, также, трансформирует управление и обеспечение официальной помощи развитию (ОПР).
Организация REDD+ будет иметь внутренний руководящий орган, который будет координировать деятельность всех административных единиц, связанных с дождевыми лесами, и международный орган, который будет санкционировать и контролировать расходование средств ОПР. Это означает, что ОПР будет поддерживать возникшие на местах организации вместо управления проектами, навязанными извне.
Эти усилия могут послужить прототипом для помощи другим странам, таким как Гайана, где сегодняшняя схема сохранения леса не работает так хорошо. В конечном итоге, это должно привести к учреждению глобального фонда для дождевых лесов и сельскохозяйственной адаптации, потому что выгоду от уменьшения выбросов углерода получает всё человечество в целом, а не отдельные страны. Глобальный фонд установит две цены: за сохранение углерода при восстановлении лесов и за предотвращение выбросов углерода за счёт их сбережения.
Это, в свою очередь, подаёт пример для других секторов. Таким образом, будет предложено углеродное ценообразование, и международное сотрудничество, учреждённое снизу вверх, на основе секторов, укоренившихся в продемонстрированных результатах.
Так что, не смотря на широко распространённое впечатление, что повестка изменения климата застопорилась, есть основания для надежды. Но реализация этой надежды потребует от нас идти нога в ногу с глобальным потеплением, а это означает ускорить процесс образования цены – или цен – на выбросы углерода.