НЬЮ-ЙОРК – Президент России Владимир Путин и Президент Китая Си Цзиньпин выступили за модель авторитарного капитализма (назовем это “развитие с диктаторским лицом”). Но чего, похоже, не ожидал ни один из лидеров, так это того, что коммерческие сектора России и Китая сами по себе становятся политическими силами, оказывающими все большее давление на разработку государственной политики.
За последние два десятилетия, российские и китайские многонациональные корпорации – многие из которых были переполнены наличными деньгами – стали для своих соответствующих режимов мощными инструментами внешней политики. Но когда-то их считали модернизирующими силами, которые помогут открыть как бизнес, так и общество. Поскольку энергетические гиганты, такие как “Газпром” и “Роснефть”, обещали принести коммерческие ценности отсталой России и новым независимым государствам бывшего Советского Союза, Анатолий Чубайс, ключевой разработчик российской программы приватизации, назвал их авангардом новой “либеральной империи”. (Так это даже лучше, что эти компании также связаны с бывшими советскими республиками, которые близки с Россией.)
Аналогичным образом, в Китае во время президентства Цзян Цзэминя (1993-2003) и Ху Цзиньтао (2003-2013) зарождение таких банков, как Промышленный и Коммерческий банки Китая и Сельскохозяйственный банк Китая, а также энергетических и тяжело-промышленных компаний таких, как Sinopec, Sinochem и China Railway Construction Corporation, считалось предшественниками модернизации. Тем не менее, сегодня никто не считает эти фирмы эквивалентом ExxonMobil или Microsoft. Поскольку высшие руководители нередко “парашютировали” прямо в зал заседаний с высокой политической должности, китайские мегакорпорации долгое время представляли собой слияние бизнеса и государства.
НЬЮ-ЙОРК – Президент России Владимир Путин и Президент Китая Си Цзиньпин выступили за модель авторитарного капитализма (назовем это “развитие с диктаторским лицом”). Но чего, похоже, не ожидал ни один из лидеров, так это того, что коммерческие сектора России и Китая сами по себе становятся политическими силами, оказывающими все большее давление на разработку государственной политики.
За последние два десятилетия, российские и китайские многонациональные корпорации – многие из которых были переполнены наличными деньгами – стали для своих соответствующих режимов мощными инструментами внешней политики. Но когда-то их считали модернизирующими силами, которые помогут открыть как бизнес, так и общество. Поскольку энергетические гиганты, такие как “Газпром” и “Роснефть”, обещали принести коммерческие ценности отсталой России и новым независимым государствам бывшего Советского Союза, Анатолий Чубайс, ключевой разработчик российской программы приватизации, назвал их авангардом новой “либеральной империи”. (Так это даже лучше, что эти компании также связаны с бывшими советскими республиками, которые близки с Россией.)
Аналогичным образом, в Китае во время президентства Цзян Цзэминя (1993-2003) и Ху Цзиньтао (2003-2013) зарождение таких банков, как Промышленный и Коммерческий банки Китая и Сельскохозяйственный банк Китая, а также энергетических и тяжело-промышленных компаний таких, как Sinopec, Sinochem и China Railway Construction Corporation, считалось предшественниками модернизации. Тем не менее, сегодня никто не считает эти фирмы эквивалентом ExxonMobil или Microsoft. Поскольку высшие руководители нередко “парашютировали” прямо в зал заседаний с высокой политической должности, китайские мегакорпорации долгое время представляли собой слияние бизнеса и государства.