НЬЮ-ЙОРК – Премьер-министр Франции Эдуар Филипп недавно вручил старинную саблю президенту Сенегала Маки Саллу в президентском дворце в Дакаре. Но это был не подарок. Сабля вернулась домой через сто с лишним лет после того, как её украли.
Репатриация этого предмета, имеющего глубокое историческое, духовное и культурное значение, могла бы показаться просто жестом колониальной компенсации. Но у этой церемонии был иной смысл, намного превосходящий своими масштабами единственный физический предмет. На самом деле это был переломный момент в процессе признания Западом того культурного ущерба, который был нанесён колониализмом.
Упомянутая сабля принадлежала Эль-Хадж Омару Таллю, основателю Тукулёрской империи, которая когда-то распространялась от современного Сенегала до земель Мали и Гвинеи. Талль был уважаемым религиозным лидером и борцом антиколониального сопротивления. Его оружие – вместе с десятками тысяч других предметов разграбленного африканского наследия – попало в руки французов в 1890-е годы. Выставлявшаяся во французских музеях, эта сабля перестала символизировать военную доблесть когда-то могущественной династии. Наоборот, она рассказывала историю уничтожения африканской империи, легитимизируя расизм и предрассудки, характерные для колониального периода.
НЬЮ-ЙОРК – Премьер-министр Франции Эдуар Филипп недавно вручил старинную саблю президенту Сенегала Маки Саллу в президентском дворце в Дакаре. Но это был не подарок. Сабля вернулась домой через сто с лишним лет после того, как её украли.
Репатриация этого предмета, имеющего глубокое историческое, духовное и культурное значение, могла бы показаться просто жестом колониальной компенсации. Но у этой церемонии был иной смысл, намного превосходящий своими масштабами единственный физический предмет. На самом деле это был переломный момент в процессе признания Западом того культурного ущерба, который был нанесён колониализмом.
Упомянутая сабля принадлежала Эль-Хадж Омару Таллю, основателю Тукулёрской империи, которая когда-то распространялась от современного Сенегала до земель Мали и Гвинеи. Талль был уважаемым религиозным лидером и борцом антиколониального сопротивления. Его оружие – вместе с десятками тысяч других предметов разграбленного африканского наследия – попало в руки французов в 1890-е годы. Выставлявшаяся во французских музеях, эта сабля перестала символизировать военную доблесть когда-то могущественной династии. Наоборот, она рассказывала историю уничтожения африканской империи, легитимизируя расизм и предрассудки, характерные для колониального периода.