ЛОНДОН – Недавнее провозглашение в одностороннем порядке независимости Косово пробудило старые воспоминания. Я публично выступил против ударов НАТО по Сербии, осуществленных во имя защиты косоваров от сербских злодеяний, в марте 1999 года. В то время я был одним из лидеров оппозиции (или Теневого кабинета) в Палате лордов Великобритании. Тогдашний лидер консерваторов Уильям Хейг тотчас же разжаловал меня в рядовые члены парламента. Так закончилась моя (недолгая) политическая карьера. С тех пор я часто думал о том, прав я был или нет.
Я выступил против военного вмешательства по двум причинам. Во-первых, я считал, что, хотя такое вмешательство может помочь простым людям, оно приведет к изменению правил международных отношений, как их тогда понимали. Хартия ООН была составлена для того, чтобы предотвратить применение силы против другого государства, разве что в целях самообороны или для выполнения решений Совета Безопасности. Права человека, демократия и самоопределение не являются приемлемыми правовыми основаниями для ведения войны.
Во-вторых, я утверждал, что, хотя и могут быть случаи, когда, независимо от международного права, нарушения прав человека настолько серьезны, что люди морально обязаны предпринять какие-то действия, Косово не было одним из них. По моему мнению, "неминуемая гуманитарная катастрофа", которую вмешательство якобы должно было предотвратить, была в значительной степени плодом воображения. Я также считал, что невоенные средства для решения гуманитарной проблемы в Косово были далеко не исчерпаны, и что безрезультатные переговоры с Сербией в Рамбуйе в феврале-марте 1999 года были, по словам Генри Киссинджера, "просто предлогом для начала бомбардировок".
ЛОНДОН – Недавнее провозглашение в одностороннем порядке независимости Косово пробудило старые воспоминания. Я публично выступил против ударов НАТО по Сербии, осуществленных во имя защиты косоваров от сербских злодеяний, в марте 1999 года. В то время я был одним из лидеров оппозиции (или Теневого кабинета) в Палате лордов Великобритании. Тогдашний лидер консерваторов Уильям Хейг тотчас же разжаловал меня в рядовые члены парламента. Так закончилась моя (недолгая) политическая карьера. С тех пор я часто думал о том, прав я был или нет.
Я выступил против военного вмешательства по двум причинам. Во-первых, я считал, что, хотя такое вмешательство может помочь простым людям, оно приведет к изменению правил международных отношений, как их тогда понимали. Хартия ООН была составлена для того, чтобы предотвратить применение силы против другого государства, разве что в целях самообороны или для выполнения решений Совета Безопасности. Права человека, демократия и самоопределение не являются приемлемыми правовыми основаниями для ведения войны.
Во-вторых, я утверждал, что, хотя и могут быть случаи, когда, независимо от международного права, нарушения прав человека настолько серьезны, что люди морально обязаны предпринять какие-то действия, Косово не было одним из них. По моему мнению, "неминуемая гуманитарная катастрофа", которую вмешательство якобы должно было предотвратить, была в значительной степени плодом воображения. Я также считал, что невоенные средства для решения гуманитарной проблемы в Косово были далеко не исчерпаны, и что безрезультатные переговоры с Сербией в Рамбуйе в феврале-марте 1999 года были, по словам Генри Киссинджера, "просто предлогом для начала бомбардировок".