ЛОНДОН – Важной причиной, по которой политическая жизнь на Западе оказалась в таком хаосе, является пессимизм избирателей по поводу будущего. По данным исследовательского центра Pew, 60% жителей Запада считают, что ситуация с финансами у сегодняшних детей «будет хуже, чем у их родителей», при этом большинство европейцев полагает, что следующее поколение будет жить в целом хуже. Перефразируя философа Томаса Гоббса, они думают, что молодежь ожидает жизнь одинокая, бедная, беспросветная, тупая – и долгая.
Пессимизмом охвачены как те, кто уже проиграл в экономическом плане, так и те, кто беспокоится, что они (или их сообщества) могут стать следующими проигравшими. Им охвачена молодёжь, недовольная своими перспективами, и пожилые люди, ностальгирующие по годам молодости. И этот пессимизм вызывают не только экономические страхи перед роботами, китайскими рабочими и иммигрантами, грозящими лишить людей источников дохода, но и культурные страхи из-за потери белыми жителями Запада своего привилегированного статуса и на местном уровне, и глобально.
Когда люди начинают сомневаться в том, что прогресс возможен, они обычно начинают бояться любых перемен. И вместо концентрации внимания на поиске возможностей, они начинают во всём видеть угрозу и сильнее держаться за то, что у них есть. На первый план выходит неравенство в распределении доходов, причём оно становится особенно токсичным в сочетании с конфликтами из-за идентичности. Западная политика может вновь стать оптимистичной, но только при условии, что политики сначала устранят базовые причины этого уныния.
ЛОНДОН – Важной причиной, по которой политическая жизнь на Западе оказалась в таком хаосе, является пессимизм избирателей по поводу будущего. По данным исследовательского центра Pew, 60% жителей Запада считают, что ситуация с финансами у сегодняшних детей «будет хуже, чем у их родителей», при этом большинство европейцев полагает, что следующее поколение будет жить в целом хуже. Перефразируя философа Томаса Гоббса, они думают, что молодежь ожидает жизнь одинокая, бедная, беспросветная, тупая – и долгая.
Пессимизмом охвачены как те, кто уже проиграл в экономическом плане, так и те, кто беспокоится, что они (или их сообщества) могут стать следующими проигравшими. Им охвачена молодёжь, недовольная своими перспективами, и пожилые люди, ностальгирующие по годам молодости. И этот пессимизм вызывают не только экономические страхи перед роботами, китайскими рабочими и иммигрантами, грозящими лишить людей источников дохода, но и культурные страхи из-за потери белыми жителями Запада своего привилегированного статуса и на местном уровне, и глобально.
Когда люди начинают сомневаться в том, что прогресс возможен, они обычно начинают бояться любых перемен. И вместо концентрации внимания на поиске возможностей, они начинают во всём видеть угрозу и сильнее держаться за то, что у них есть. На первый план выходит неравенство в распределении доходов, причём оно становится особенно токсичным в сочетании с конфликтами из-за идентичности. Западная политика может вновь стать оптимистичной, но только при условии, что политики сначала устранят базовые причины этого уныния.