НЬЮ-ЙОРК – 20 июля 2016 года Павел Шеремет, известный журналист, родившийся в Белоруссии, ехал на работу в студию «Радио Вести» в Киеве, когда его «Субару» взорвалась на оживлённом перекрёстке. Вздрогнули окна в соседних домах, вспорхнули в воздух птицы. 44-хлетний Шеремет умер практически мгновенно. Прокуратура Украины сразу подтвердила, что причиной взрыва стала бомба. Но прошёл год, а убийство Шеремета остаётся нераскрытым.
Если бы это был просто взрыв автомобиля, моя организация, «Комитет защиты журналистов» (сокращённо CPJ), не стала бы тратить год на изучение этого дела и требовать от украинских властей полноценного расследования. Но дело в том, что Шеремет был стойким защитником принципов прозрачности и демократии, работая журналистом сначала в своей родной Белоруссии, затем в России, а в последнее время – в Украине. До тех пор пока его убийство не раскрыто, правда, которую он искал всю свою жизнь, будет скрыта от его соотечественников в его смерти.
Убийство – это финальная форма цензуры в СМИ. Когда журналистов убивают, они начинают подвергать себя самоцензуре. И если страна, а особенно такая страна, как Украина, которая стремится вступить в Евросоюз, не способна привлечь убийц к правосудию, тогда её заявления о приверженности принципам демократии и верховенства закона превращаются в пустой звук.
НЬЮ-ЙОРК – 20 июля 2016 года Павел Шеремет, известный журналист, родившийся в Белоруссии, ехал на работу в студию «Радио Вести» в Киеве, когда его «Субару» взорвалась на оживлённом перекрёстке. Вздрогнули окна в соседних домах, вспорхнули в воздух птицы. 44-хлетний Шеремет умер практически мгновенно. Прокуратура Украины сразу подтвердила, что причиной взрыва стала бомба. Но прошёл год, а убийство Шеремета остаётся нераскрытым.
Если бы это был просто взрыв автомобиля, моя организация, «Комитет защиты журналистов» (сокращённо CPJ), не стала бы тратить год на изучение этого дела и требовать от украинских властей полноценного расследования. Но дело в том, что Шеремет был стойким защитником принципов прозрачности и демократии, работая журналистом сначала в своей родной Белоруссии, затем в России, а в последнее время – в Украине. До тех пор пока его убийство не раскрыто, правда, которую он искал всю свою жизнь, будет скрыта от его соотечественников в его смерти.
Убийство – это финальная форма цензуры в СМИ. Когда журналистов убивают, они начинают подвергать себя самоцензуре. И если страна, а особенно такая страна, как Украина, которая стремится вступить в Евросоюз, не способна привлечь убийц к правосудию, тогда её заявления о приверженности принципам демократии и верховенства закона превращаются в пустой звук.