ЛОНДОН – Есть только одно хорошее в том факте, что 20-я годовщина терактов 11 сентября 2001 года будет отмечаться спустя чуть меньше месяца после восстановления талибами Исламского эмирата Афганистан. Он послужит напоминанием, зачем нужно было вторгаться в эту страну и свергать талибское правительство два десятилетия назад.
Когда почти три тысячи человек убиты на вашей земле в ходе операции, спланированной по приказу известной террористической группировки, которая базируется в стране, чьё правительство отказывается сотрудничать и отдавать эту группировку и её лидера под суд, хороших вариантов действий нет. Атака возмездия на Афганистан стала единственным случаем, когда была применена статья 5 Североатлантического договора, согласно которой подписавшие договор страны соглашаются считать атаку на одну из них атакой на всех. Возглавленное США вторжение широко поддерживалось; в отличие от вторжения в Ирак два года спустя, лишь горстка стран осудила или возражала против него.
По этим причинам нынешняя годовщина терактов 11 сентября будет даже более мрачной датой, чем обычно. К ужасным воспоминаниям о том дне теперь прибавятся новые сильные чувства – два десятилетия провала в Афганистане; предательство всех тех афганцев, которые поверили, что могут жить в более свободной и немного более процветающей стране; мощный удар по международному авторитету Америки, НАТО и лично президента Джо Байдена. Но хотя большинство обвиняющих рассуждений касаются того, что было и не было сделано в Афганистане, реальный провал после сентября 2001 года имел региональный характер. И в центре этого провала находится Пакистан.
Дэвид Фрум, писавший для президента Джорджа Буша-младшего внешнеполитические речи в 2001-2002 годах, прокомментировал ситуацию так: если бы организованное США вторжение достигло своей главной цели – убийство или захват в плен Усамы бен Ладены – в декабре 2001 года, тогда история американской интервенции в Афганистане закончилась бы совершенно иначе. Гораздо быстрее произошёл бы вывод войск и передача власти какому-нибудь новому афганскому правительству, и не было бы никаких долгосрочных обязательств. Мы никогда не узнаем, насколько такой сценарий был реален, но идея Фрума подчёркивает проблему, на которую не обращают внимания после афганского разгрома.
Почти десять лет – пока он не был убит силами специального назначения США в 2011 году – бен Ладен скрывался в Пакистане, причём не просто на Территории племён федерального управления, едва подчиняющейся правительству. Он жил в Абботтабаде, городе средних размеров, в котором находится Пакистанская военная академия и который расположен всего в 120 км от столицы страны, Исламабада.
Более того, хотя после их свержения некоторые лидеры талибов сбежали в Катар, большинство из них сделали своей базой Пакистан при поддержке и явном благословении Межведомственной разведки Пакистана. В основном именно пакистанской поддержкой объясняется тот факт, что «Талибан» продолжал существовать как оппозиционная группировка, с которой администрация президента Дональда Трампа вела в прошлом году переговоры об условиях вывода войск США.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Самым большим провалом после 11 сентября стала неспособность добиться долгосрочной поддержки прифронтовых государств, окружающих Афганистан, в том числе Ирана, Китая, России, пяти «Станов» Средней Азии, Индии, но прежде всего Пакистана. Да, конечно, от некоторых из них в принципе нельзя было ожидать поддержки. Но Пакистан уже долгое время является получателем американской помощи, военной и иной, и он считался американским союзником во времена Холодной войны. Тот факт, что его одновременно тянуло к Китаю, а в его программе ядерного вооружения использовалась китайская поддержка и технологии, следовало рассматривать как признак слабой приверженности этой страны американскому лагерю.
После 2001 года США было трудно добиться достаточного влияния на Пакистан, чтобы обрести шанс на достижение долгосрочной стабильности в Афганистане. Это было особенно трудно в период военного противостояния между Пакистаном и Индией, которое в 2001-2002 годах вызывало реальные страхи по поводу возможной ядерной войны. Кроме того, в тот период одной из главных целей внешней политики США являлось установление более тесных связей с Индией (что привело к подписанию американо-индийского соглашения об атомной энергетике 2005 года), главным образом для создания противовеса возрастающей силе Китая в Индо-Тихоокеанском регионе. Эти отношения сегодня стали центральным элементом индо-тихоокеанской стратегии администрации Байдена, с опорой на расширенную роль «Квада», который объединяет четыре страны – Индию, Японию, Австралию и США.
Оглядываясь назад, мы можем увидеть ключевую ошибку того периода в речи Буша 2002 года «О положении в стране», когда, воспользовавшись словами Фрума, он назвал врагов Америки «осью зла». Ни одна из трёх стран, которые он обвинил в том, что они спонсируют терроризм (Иран, Ирак и Северная Корея), не несёт ответственности за провал Америки в Афганистане и за возврат «Талибана».
Вина за это лежит в основном на Пакистане и на неспособности Америки привлечь эту страну на свою сторону. Даже если бы США не отвлекли своё внимание и ресурсы на вторжение в Ирак в 2003 году, эта ошибка в любом случае обрекла бы на провал её политику в Афганистане.
Всё вышесказанное не призвано отвлечь внимание от более насущных и трагических проблем – недостатка морали и признаков некомпетентного планирования, что не является чем-то новым для международных действий Америки. Как выразился Гидеон Рахман из газеты «Financial Times», сегодня уже не может быть никаких реальных сомнений в том, что мы живём в постамериканском мире. Когда в 2008-м, за несколько месяцев до наступившего в том году финансового краха, Фарид Закария опубликовал книгу с этим названием («Постамериканский мир»), многие сочли его вывод поспешным. А сегодня он выглядит дальновидным и проницательным.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Iran’s mass ballistic missile and drone attack on Israel last week raised anew the specter of a widening Middle East war that draws in Iran and its proxies, as well as Western countries like the United States. The urgent need to defuse tensions – starting by ending Israel’s war in Gaza and pursuing a lasting political solution to the Israeli-Palestinian conflict – is obvious, but can it be done?
The most successful development stories almost always involve major shifts in the sources of economic growth, which in turn allow economies to reinvent themselves out of necessity or by design. In China, the interplay of mounting external pressures, lagging household consumption, and falling productivity will increasingly shape China’s policy choices in the years ahead.
explains why the Chinese authorities should switch to a consumption- and productivity-led growth model.
Designing a progressive anti-violence strategy that delivers the safety for which a huge share of Latin Americans crave is perhaps the most difficult challenge facing many of the region’s governments. But it is also the most important.
urge the region’s progressives to start treating security as an essential component of social protection.
ЛОНДОН – Есть только одно хорошее в том факте, что 20-я годовщина терактов 11 сентября 2001 года будет отмечаться спустя чуть меньше месяца после восстановления талибами Исламского эмирата Афганистан. Он послужит напоминанием, зачем нужно было вторгаться в эту страну и свергать талибское правительство два десятилетия назад.
Когда почти три тысячи человек убиты на вашей земле в ходе операции, спланированной по приказу известной террористической группировки, которая базируется в стране, чьё правительство отказывается сотрудничать и отдавать эту группировку и её лидера под суд, хороших вариантов действий нет. Атака возмездия на Афганистан стала единственным случаем, когда была применена статья 5 Североатлантического договора, согласно которой подписавшие договор страны соглашаются считать атаку на одну из них атакой на всех. Возглавленное США вторжение широко поддерживалось; в отличие от вторжения в Ирак два года спустя, лишь горстка стран осудила или возражала против него.
По этим причинам нынешняя годовщина терактов 11 сентября будет даже более мрачной датой, чем обычно. К ужасным воспоминаниям о том дне теперь прибавятся новые сильные чувства – два десятилетия провала в Афганистане; предательство всех тех афганцев, которые поверили, что могут жить в более свободной и немного более процветающей стране; мощный удар по международному авторитету Америки, НАТО и лично президента Джо Байдена. Но хотя большинство обвиняющих рассуждений касаются того, что было и не было сделано в Афганистане, реальный провал после сентября 2001 года имел региональный характер. И в центре этого провала находится Пакистан.
Дэвид Фрум, писавший для президента Джорджа Буша-младшего внешнеполитические речи в 2001-2002 годах, прокомментировал ситуацию так: если бы организованное США вторжение достигло своей главной цели – убийство или захват в плен Усамы бен Ладены – в декабре 2001 года, тогда история американской интервенции в Афганистане закончилась бы совершенно иначе. Гораздо быстрее произошёл бы вывод войск и передача власти какому-нибудь новому афганскому правительству, и не было бы никаких долгосрочных обязательств. Мы никогда не узнаем, насколько такой сценарий был реален, но идея Фрума подчёркивает проблему, на которую не обращают внимания после афганского разгрома.
Почти десять лет – пока он не был убит силами специального назначения США в 2011 году – бен Ладен скрывался в Пакистане, причём не просто на Территории племён федерального управления, едва подчиняющейся правительству. Он жил в Абботтабаде, городе средних размеров, в котором находится Пакистанская военная академия и который расположен всего в 120 км от столицы страны, Исламабада.
Более того, хотя после их свержения некоторые лидеры талибов сбежали в Катар, большинство из них сделали своей базой Пакистан при поддержке и явном благословении Межведомственной разведки Пакистана. В основном именно пакистанской поддержкой объясняется тот факт, что «Талибан» продолжал существовать как оппозиционная группировка, с которой администрация президента Дональда Трампа вела в прошлом году переговоры об условиях вывода войск США.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Самым большим провалом после 11 сентября стала неспособность добиться долгосрочной поддержки прифронтовых государств, окружающих Афганистан, в том числе Ирана, Китая, России, пяти «Станов» Средней Азии, Индии, но прежде всего Пакистана. Да, конечно, от некоторых из них в принципе нельзя было ожидать поддержки. Но Пакистан уже долгое время является получателем американской помощи, военной и иной, и он считался американским союзником во времена Холодной войны. Тот факт, что его одновременно тянуло к Китаю, а в его программе ядерного вооружения использовалась китайская поддержка и технологии, следовало рассматривать как признак слабой приверженности этой страны американскому лагерю.
После 2001 года США было трудно добиться достаточного влияния на Пакистан, чтобы обрести шанс на достижение долгосрочной стабильности в Афганистане. Это было особенно трудно в период военного противостояния между Пакистаном и Индией, которое в 2001-2002 годах вызывало реальные страхи по поводу возможной ядерной войны. Кроме того, в тот период одной из главных целей внешней политики США являлось установление более тесных связей с Индией (что привело к подписанию американо-индийского соглашения об атомной энергетике 2005 года), главным образом для создания противовеса возрастающей силе Китая в Индо-Тихоокеанском регионе. Эти отношения сегодня стали центральным элементом индо-тихоокеанской стратегии администрации Байдена, с опорой на расширенную роль «Квада», который объединяет четыре страны – Индию, Японию, Австралию и США.
Оглядываясь назад, мы можем увидеть ключевую ошибку того периода в речи Буша 2002 года «О положении в стране», когда, воспользовавшись словами Фрума, он назвал врагов Америки «осью зла». Ни одна из трёх стран, которые он обвинил в том, что они спонсируют терроризм (Иран, Ирак и Северная Корея), не несёт ответственности за провал Америки в Афганистане и за возврат «Талибана».
Вина за это лежит в основном на Пакистане и на неспособности Америки привлечь эту страну на свою сторону. Даже если бы США не отвлекли своё внимание и ресурсы на вторжение в Ирак в 2003 году, эта ошибка в любом случае обрекла бы на провал её политику в Афганистане.
Всё вышесказанное не призвано отвлечь внимание от более насущных и трагических проблем – недостатка морали и признаков некомпетентного планирования, что не является чем-то новым для международных действий Америки. Как выразился Гидеон Рахман из газеты «Financial Times», сегодня уже не может быть никаких реальных сомнений в том, что мы живём в постамериканском мире. Когда в 2008-м, за несколько месяцев до наступившего в том году финансового краха, Фарид Закария опубликовал книгу с этим названием («Постамериканский мир»), многие сочли его вывод поспешным. А сегодня он выглядит дальновидным и проницательным.