КЕМБРИДЖ – Летом 2012 года президент Европейского центрального банка Марио Драги пообещал сделать «все возможное» для спасения евро, в том числе закупки государственных облигаций страдающих стран в «неограниченных» объемах. Шаг, который стал известен как «обещание Драги», практически мгновенно сократил расходы по займам в Испании и Италии и обширно рекламируется как поступок, оттолкнувший еврозону от края пропасти – даже без использования так называемых «прямых денежных транзакций ‑ ПДТ».
Это может звучать как оглушительный успех: простого объявления о схеме ПДТ было достаточно, чтобы положить конец экзистенциальному кризису валютного союза. Однако, согласно постановлению Конституционного суда Германии, данная политика нарушает договоры Европейского Союза – в данный момент это рассматривается Европейским судом. Решение Европейского суда будет иметь важные последствия для будущего еврозоны, поскольку оно определит, какой властью наделен ЕЦБ, и наделен ли он ею вообще, чтобы вмешиваться в долговой кризис.
И все же, на фундаментальном уровне, нынешняя дискуссия о ПДТ упускает самую суть. Вместо того чтобы спрашивать, допускает ли мандат ЕЦБ вмешательство в долговой кризис, лидерам ЕС следовало бы задаться вопросом: а стоит ли ему это делать?
КЕМБРИДЖ – Летом 2012 года президент Европейского центрального банка Марио Драги пообещал сделать «все возможное» для спасения евро, в том числе закупки государственных облигаций страдающих стран в «неограниченных» объемах. Шаг, который стал известен как «обещание Драги», практически мгновенно сократил расходы по займам в Испании и Италии и обширно рекламируется как поступок, оттолкнувший еврозону от края пропасти – даже без использования так называемых «прямых денежных транзакций ‑ ПДТ».
Это может звучать как оглушительный успех: простого объявления о схеме ПДТ было достаточно, чтобы положить конец экзистенциальному кризису валютного союза. Однако, согласно постановлению Конституционного суда Германии, данная политика нарушает договоры Европейского Союза – в данный момент это рассматривается Европейским судом. Решение Европейского суда будет иметь важные последствия для будущего еврозоны, поскольку оно определит, какой властью наделен ЕЦБ, и наделен ли он ею вообще, чтобы вмешиваться в долговой кризис.
И все же, на фундаментальном уровне, нынешняя дискуссия о ПДТ упускает самую суть. Вместо того чтобы спрашивать, допускает ли мандат ЕЦБ вмешательство в долговой кризис, лидерам ЕС следовало бы задаться вопросом: а стоит ли ему это делать?