НЬЮ-ЙОРК – Евро, возможно, приближается к новому кризису. Италия, третья по размерам экономики страна еврозоны, выбрала правительство, которое в лучшем случае можно назвать правительством евроскептиков. Это никого не должно удивлять. События в Италии стали ещё одним предсказуемым (и предсказанным) эпизодом в длинной саге о плохо продуманном управлении единой валютой: доминирующая держава, Германия, препятствует проведению необходимых реформ и настаивает на политике, усугубляющей прежние проблемы, при этом она использует риторику, которая выглядит умышленным разжиганием страстей.
После введения евро Италия демонстрировала слабые экономические показатели. Реальный (с учётом инфляции) ВВП страны в 2016 году был таким же, как в 2001 году. Впрочем, и в целом в еврозоне ситуация развивалась не очень хорошо. В период с 2008 по 2016 годы реальный ВВП еврозоны увеличился всего лишь на 3%. В 2000 году, т.е. спустя год после введения евро, экономика США была лишь на 13% крупнее экономики еврозоны; к 2016 году она стала крупнее уже на 26%. И хотя в 2017 году реальные темпы роста экономики достигли примерно 2,4% (этого, конечно, недостаточно, чтобы компенсировать ущерб после десятилетия стагнации), сейчас экономика еврозоны вновь начала притормаживать.
Если в одной стране наблюдается плохая ситуация, в этом надо винить саму страну; но если во многих странах ситуация плоха, тогда в этом надо винить систему. В книге «Евро: как единая валюта угрожает будущему Европы» я уже отмечал, что евро – это система, которая была почти по определению обречена на провал. Она лишила правительства их главных инструментов адаптации – управления процентными ставками и курсом валюты. А вместо создания новых институтов, призванных помогать странам справляться с негативными ситуациями, в которых они оказываются, она ввела новые ограничения размеров дефицита и долга и даже параметров структурной политики, причём эти ограничения зачастую основаны на дискредитировавших себя экономических и политических теориях.
НЬЮ-ЙОРК – Евро, возможно, приближается к новому кризису. Италия, третья по размерам экономики страна еврозоны, выбрала правительство, которое в лучшем случае можно назвать правительством евроскептиков. Это никого не должно удивлять. События в Италии стали ещё одним предсказуемым (и предсказанным) эпизодом в длинной саге о плохо продуманном управлении единой валютой: доминирующая держава, Германия, препятствует проведению необходимых реформ и настаивает на политике, усугубляющей прежние проблемы, при этом она использует риторику, которая выглядит умышленным разжиганием страстей.
После введения евро Италия демонстрировала слабые экономические показатели. Реальный (с учётом инфляции) ВВП страны в 2016 году был таким же, как в 2001 году. Впрочем, и в целом в еврозоне ситуация развивалась не очень хорошо. В период с 2008 по 2016 годы реальный ВВП еврозоны увеличился всего лишь на 3%. В 2000 году, т.е. спустя год после введения евро, экономика США была лишь на 13% крупнее экономики еврозоны; к 2016 году она стала крупнее уже на 26%. И хотя в 2017 году реальные темпы роста экономики достигли примерно 2,4% (этого, конечно, недостаточно, чтобы компенсировать ущерб после десятилетия стагнации), сейчас экономика еврозоны вновь начала притормаживать.
Если в одной стране наблюдается плохая ситуация, в этом надо винить саму страну; но если во многих странах ситуация плоха, тогда в этом надо винить систему. В книге «Евро: как единая валюта угрожает будущему Европы» я уже отмечал, что евро – это система, которая была почти по определению обречена на провал. Она лишила правительства их главных инструментов адаптации – управления процентными ставками и курсом валюты. А вместо создания новых институтов, призванных помогать странам справляться с негативными ситуациями, в которых они оказываются, она ввела новые ограничения размеров дефицита и долга и даже параметров структурной политики, причём эти ограничения зачастую основаны на дискредитировавших себя экономических и политических теориях.