ПРИНСТОН – Сегодня мы живём в эпоху наиболее радикальной технологической и экономической трансформации в истории человечества. И одновременно мы видим, как сокращается поддержка капитализма во всём мире. Связаны ли эти две тенденции, и если да, то каким образом?
Соблазнительно сказать, что растущая непопулярность капитализма является лишь симптомом «луддизма» – того порыва, который в начале Промышленной революции мотивировал работников ручного труда ломать машины, угрожавшие их рабочим местам. Но подобное объяснение не отражает всей сложности современного движения против капитализма, которое возглавляют не столько работники, попавшие в затруднительное положение, сколько интеллектуалы и политики.
Нынешняя волна антикапитализма поднялась в период, когда рыночный неолиберализм и глобализация почти повсеместно подвергаются острой критике. Сопротивление неолиберализму изначально исходило с левого фланга, но затем его подхватили (возможно, даже более рьяно и с большей ненавистью) правые популисты.
ПРИНСТОН – Сегодня мы живём в эпоху наиболее радикальной технологической и экономической трансформации в истории человечества. И одновременно мы видим, как сокращается поддержка капитализма во всём мире. Связаны ли эти две тенденции, и если да, то каким образом?
Соблазнительно сказать, что растущая непопулярность капитализма является лишь симптомом «луддизма» – того порыва, который в начале Промышленной революции мотивировал работников ручного труда ломать машины, угрожавшие их рабочим местам. Но подобное объяснение не отражает всей сложности современного движения против капитализма, которое возглавляют не столько работники, попавшие в затруднительное положение, сколько интеллектуалы и политики.
Нынешняя волна антикапитализма поднялась в период, когда рыночный неолиберализм и глобализация почти повсеместно подвергаются острой критике. Сопротивление неолиберализму изначально исходило с левого фланга, но затем его подхватили (возможно, даже более рьяно и с большей ненавистью) правые популисты.