НЬЮ-ЙОРК – Последние шесть лет монетарная политика становилась всё более нетрадиционной: центральные банки применяли такие инструменты, как нулевые процентные ставки, количественное смягчение, кредитное смягчение, прогнозные рекомендации, неограниченные интервенции на валютном рынке. Но теперь мы столкнулись с самым необычным инструментом из всех: отрицательные номинальные процентные ставки.
Такие ставки сейчас доминируют в еврозоне, Швейцарии, Дании и Швеции. Причем номинально отрицательными стали не просто краткосрочные ставки рефинансирования. Процентные ставки по активам на сумму около $3 трлн в Европе и Японии со сроком погашения вплоть до 10 лет, как в случае со швейцарскими гособлигациям, сейчас отрицательны.
На первый взгляд, это кажется абсурдом. Кто захочет одалживать деньги ради отрицательного номинального дохода, если можно просто хранить их в банке или в наличной форме и, по крайней мере, не терять их номинальную стоимость?
НЬЮ-ЙОРК – Последние шесть лет монетарная политика становилась всё более нетрадиционной: центральные банки применяли такие инструменты, как нулевые процентные ставки, количественное смягчение, кредитное смягчение, прогнозные рекомендации, неограниченные интервенции на валютном рынке. Но теперь мы столкнулись с самым необычным инструментом из всех: отрицательные номинальные процентные ставки.
Такие ставки сейчас доминируют в еврозоне, Швейцарии, Дании и Швеции. Причем номинально отрицательными стали не просто краткосрочные ставки рефинансирования. Процентные ставки по активам на сумму около $3 трлн в Европе и Японии со сроком погашения вплоть до 10 лет, как в случае со швейцарскими гособлигациям, сейчас отрицательны.
На первый взгляд, это кажется абсурдом. Кто захочет одалживать деньги ради отрицательного номинального дохода, если можно просто хранить их в банке или в наличной форме и, по крайней мере, не терять их номинальную стоимость?