ГИЛФОРД – Правительства исламских стран хорошо знают, что экономическому росту, военной мощи и национальной безопасности содействуют технологические достижения. Многие из них резко увеличили финансирование сферы науки и образования в последние годы. Тем не менее, в глазах многих (особенно на Западе), мусульманский мир по-прежнему выглядит так, будто предпочитает оставаться безучастным к современной науке.
В чём-то эти скептики правы. Страны с мусульманским большинством тратят в среднем менее 0,5% ВВП на научные исследования и разработки; это в пять раз меньше, чем в развитых государствах. Кроме того, на тысячу жителей этих стран приходится менее десяти учёных, инженеров и технологов, в то время как общемировой средний показатель равен 40, а в развитом мире – 140. Однако даже эти цифры скорее преуменьшают проблему, которая заключается не столько в размере расходов или количестве учёных, сколько в базовом качестве науки, которой они занимаются.
Да, конечно, не стоит торопиться критиковать одни только исламские страны; даже на так называемом «просвещённом» Западе тревожно большое количество людей относится к науке с подозрением и страхом. Тем не менее, во многих уголках исламского мира наука сталкивается с уникальной проблемой: её воспринимают как светский – или даже атеистический – продукт Запада.
ГИЛФОРД – Правительства исламских стран хорошо знают, что экономическому росту, военной мощи и национальной безопасности содействуют технологические достижения. Многие из них резко увеличили финансирование сферы науки и образования в последние годы. Тем не менее, в глазах многих (особенно на Западе), мусульманский мир по-прежнему выглядит так, будто предпочитает оставаться безучастным к современной науке.
В чём-то эти скептики правы. Страны с мусульманским большинством тратят в среднем менее 0,5% ВВП на научные исследования и разработки; это в пять раз меньше, чем в развитых государствах. Кроме того, на тысячу жителей этих стран приходится менее десяти учёных, инженеров и технологов, в то время как общемировой средний показатель равен 40, а в развитом мире – 140. Однако даже эти цифры скорее преуменьшают проблему, которая заключается не столько в размере расходов или количестве учёных, сколько в базовом качестве науки, которой они занимаются.
Да, конечно, не стоит торопиться критиковать одни только исламские страны; даже на так называемом «просвещённом» Западе тревожно большое количество людей относится к науке с подозрением и страхом. Тем не менее, во многих уголках исламского мира наука сталкивается с уникальной проблемой: её воспринимают как светский – или даже атеистический – продукт Запада.