ВАШИНГТОН – Единственное, что знают специалисты и чего не знают неспециалисты, – это то, что они знают меньше, чем кажется неспециалистам. Это было очевидно на недавно завершившейся весенней сессии Международного валютного фонда и Группы Всемирного банка – три интенсивных дня переговоров, в которых приняли участие министры финансов, представители центральных банков и другие политики.
Наша экономическая компетентность ограничена коренным образом. Рассмотрим монетарную и фискальную политики. Несмотря на десятилетия тщательного отбора данных, математических и статистических исследований, по многим вопросам у нас есть не больше, чем эмпирические методы их решения. Например, мы знаем, что должны понижать процентные ставки и восполнять недостаток ликвидности для борьбы со стагнацией и что мы должны поднимать учетную ставку и уровень резерва наличных средств банков, чтобы подавить инфляцию. Иногда мы полагаемся на наши суждения, сочетая действия с процентными ставками и операции на открытом рынке. Но факт остается фактом: мы мало понимаем механизм действия этих мер.
Эти эмпирические методы работают (по крайней мере, терпимо) в результате эволюции. Со временем неправильные шаги наказываются, и те, кто их предпринимал, либо учатся, глядя на других, либо исчезают. Мы правильно проводим наши монетарные и фискальные политики точно так же, как птицы правильно строят свои гнезда.
ВАШИНГТОН – Единственное, что знают специалисты и чего не знают неспециалисты, – это то, что они знают меньше, чем кажется неспециалистам. Это было очевидно на недавно завершившейся весенней сессии Международного валютного фонда и Группы Всемирного банка – три интенсивных дня переговоров, в которых приняли участие министры финансов, представители центральных банков и другие политики.
Наша экономическая компетентность ограничена коренным образом. Рассмотрим монетарную и фискальную политики. Несмотря на десятилетия тщательного отбора данных, математических и статистических исследований, по многим вопросам у нас есть не больше, чем эмпирические методы их решения. Например, мы знаем, что должны понижать процентные ставки и восполнять недостаток ликвидности для борьбы со стагнацией и что мы должны поднимать учетную ставку и уровень резерва наличных средств банков, чтобы подавить инфляцию. Иногда мы полагаемся на наши суждения, сочетая действия с процентными ставками и операции на открытом рынке. Но факт остается фактом: мы мало понимаем механизм действия этих мер.
Эти эмпирические методы работают (по крайней мере, терпимо) в результате эволюции. Со временем неправильные шаги наказываются, и те, кто их предпринимал, либо учатся, глядя на других, либо исчезают. Мы правильно проводим наши монетарные и фискальные политики точно так же, как птицы правильно строят свои гнезда.