Несмотря на преобладание иракской темы в средствах массовой информации, о Китае снова заговорили, одновременно подвергая его резкой критике за неискренность в связи с эпидемией «тяжелого острого респираторного синдрома» и осыпая похвалами за неожиданно проявленный конструктивный подход к решению северокорейской ядерной проблемы и содействие в организации переговоров между США и КНДР. О чем же говорит реакция Китая на эти два, казалось бы, несопоставимых явления о самом Китае и его роли в современном мире?
Реакция Китая на эпидемию «тяжелого острого респираторного синдрома» - это почти автоматическая, инстинктивная попытка самозащиты в ответ на предполагаемое вторжение внешнего мира во внутренние дела страны и потенциально оскорбительную и унизительную для Китая угрозу с его стороны. В этом смысле чувство унижения со стороны Запада и Японии, перенесенное китайским народом в 19-ом и начале 20-го века, все еще имеет огромное влияние, несмотря на вызванное процессами глобализации появление «нового Китая» в течение последних двух десятилетий. События прошлого настолько глубоко врезались в психику китайского народа, что даже нынешний экономический и политический подъем Китая не в состоянии побороть чувство виктимизации и обиды.
Не будет сильным преувеличением сказать, что Китай превратил историческую виктимизацию в отличительную национальную особенность. Маоистская идеология уходит корнями в ленинскую теорию империализма, которая в сочетании с нескончаемым заградительным огнем пропаганды против капитализма, колониализма и иностранной гегемонии, только укрепляла чувство национального унижения. Представители Партии до сих пор часто говорят, что иностранное вмешательство «ранило чувства китайского народа», когда считают, что интересы Китая были несправедливо ущемлены.
Несмотря на преобладание иракской темы в средствах массовой информации, о Китае снова заговорили, одновременно подвергая его резкой критике за неискренность в связи с эпидемией «тяжелого острого респираторного синдрома» и осыпая похвалами за неожиданно проявленный конструктивный подход к решению северокорейской ядерной проблемы и содействие в организации переговоров между США и КНДР. О чем же говорит реакция Китая на эти два, казалось бы, несопоставимых явления о самом Китае и его роли в современном мире?
Реакция Китая на эпидемию «тяжелого острого респираторного синдрома» - это почти автоматическая, инстинктивная попытка самозащиты в ответ на предполагаемое вторжение внешнего мира во внутренние дела страны и потенциально оскорбительную и унизительную для Китая угрозу с его стороны. В этом смысле чувство унижения со стороны Запада и Японии, перенесенное китайским народом в 19-ом и начале 20-го века, все еще имеет огромное влияние, несмотря на вызванное процессами глобализации появление «нового Китая» в течение последних двух десятилетий. События прошлого настолько глубоко врезались в психику китайского народа, что даже нынешний экономический и политический подъем Китая не в состоянии побороть чувство виктимизации и обиды.
Не будет сильным преувеличением сказать, что Китай превратил историческую виктимизацию в отличительную национальную особенность. Маоистская идеология уходит корнями в ленинскую теорию империализма, которая в сочетании с нескончаемым заградительным огнем пропаганды против капитализма, колониализма и иностранной гегемонии, только укрепляла чувство национального унижения. Представители Партии до сих пор часто говорят, что иностранное вмешательство «ранило чувства китайского народа», когда считают, что интересы Китая были несправедливо ущемлены.