САНТЬЯГО. Возьмите такси в Сан-Паулу сегодня, и вы погрузитесь в сводящий с ума трафик и неопрятные улицы столицы развивающейся страны. Но когда придет время платить за поездку, вы можете почувствовать, что находитесь в Бостоне, Люксембурге или Цюрихе: стоимость бразильского реала, как и валют многих стран с формирующимися рынками, высока ‑ и может еще вырасти.
Как говорил один видный политический деятель США, сильные валюты делают сильные страны. Многие экспортеры развивающихся стран, пытаясь удержать клиентов в неустойчивых рынках США и Европы, думают иначе.
На протяжении десятилетий развивающиеся страны мечтали о нирване заоблачных товарных цен и международных процентных ставок на предельно низком уровне. Но, возможно, министры финансов в Лиме, Боготе, Претории или Джакарте должны были быть более осторожными в своих желаниях. В чем проблема? Во вторжении краткосрочных потоков капитала, спасающегося бегством из развитых стран с медленным ростом и низкими процентными ставками.
САНТЬЯГО. Возьмите такси в Сан-Паулу сегодня, и вы погрузитесь в сводящий с ума трафик и неопрятные улицы столицы развивающейся страны. Но когда придет время платить за поездку, вы можете почувствовать, что находитесь в Бостоне, Люксембурге или Цюрихе: стоимость бразильского реала, как и валют многих стран с формирующимися рынками, высока ‑ и может еще вырасти.
Как говорил один видный политический деятель США, сильные валюты делают сильные страны. Многие экспортеры развивающихся стран, пытаясь удержать клиентов в неустойчивых рынках США и Европы, думают иначе.
На протяжении десятилетий развивающиеся страны мечтали о нирване заоблачных товарных цен и международных процентных ставок на предельно низком уровне. Но, возможно, министры финансов в Лиме, Боготе, Претории или Джакарте должны были быть более осторожными в своих желаниях. В чем проблема? Во вторжении краткосрочных потоков капитала, спасающегося бегством из развитых стран с медленным ростом и низкими процентными ставками.