Полтора столетия назад Карл Маркс сделал мрачное и многословное предсказание о том, что современный капитализм, развитие которого он наблюдал, окажется неспособным к созданию приемлемого распределения дохода. По утверждению Маркса, материальные ценности должны будут продолжать расти, но пользу они приносили бы лишь малой группе, а не большинству: лес рук, ищущих работу, становился бы все гуще и гуще, в то время как сами руки становились бы все тоньше и тоньше. Такая несправедливость должна была бы вызвать восстание и революцию, которая создаст новую, более успешную, справедливую, преуспевающую и гораздо больше эгалитарную систему.
С тех пор, большинство экономистов зарабатывали себе на жизнь тем, что терпеливо объясняли, почему Маркс был неправ. Действительно, индустриальная революция нанесла первоначальный удар, который нарушил равновесие. Связан он был с быстро растущим неравенством, поскольку перед агрессивностью и предприимчивостью открылись возможности, а рыночные цены, контролируемые главными и малочисленными профессионалами, выросли заоблачно высоко.
Но такое положение вещей было – или, по крайней мере, должно было быть – переходным этапом. Технологически застойное сельскохозяйственное общество обязано быть чрезвычайно неравным: высшее сословие силой и мошенничеством занижает уровень жизни крестьян до прожиточного минимума и берет излишки в виде арендной платы за землю, которой управляет. Высокая арендная плата, отдаваемая владельцам-дворянам, увеличивает их богатство и власть, предоставляя им ресурсы, чтобы держать крестьян в подчинении и увеличивать излишки – поскольку, в конечном итоге, больше земли они не получат никак.
Полтора столетия назад Карл Маркс сделал мрачное и многословное предсказание о том, что современный капитализм, развитие которого он наблюдал, окажется неспособным к созданию приемлемого распределения дохода. По утверждению Маркса, материальные ценности должны будут продолжать расти, но пользу они приносили бы лишь малой группе, а не большинству: лес рук, ищущих работу, становился бы все гуще и гуще, в то время как сами руки становились бы все тоньше и тоньше. Такая несправедливость должна была бы вызвать восстание и революцию, которая создаст новую, более успешную, справедливую, преуспевающую и гораздо больше эгалитарную систему.
С тех пор, большинство экономистов зарабатывали себе на жизнь тем, что терпеливо объясняли, почему Маркс был неправ. Действительно, индустриальная революция нанесла первоначальный удар, который нарушил равновесие. Связан он был с быстро растущим неравенством, поскольку перед агрессивностью и предприимчивостью открылись возможности, а рыночные цены, контролируемые главными и малочисленными профессионалами, выросли заоблачно высоко.
Но такое положение вещей было – или, по крайней мере, должно было быть – переходным этапом. Технологически застойное сельскохозяйственное общество обязано быть чрезвычайно неравным: высшее сословие силой и мошенничеством занижает уровень жизни крестьян до прожиточного минимума и берет излишки в виде арендной платы за землю, которой управляет. Высокая арендная плата, отдаваемая владельцам-дворянам, увеличивает их богатство и власть, предоставляя им ресурсы, чтобы держать крестьян в подчинении и увеличивать излишки – поскольку, в конечном итоге, больше земли они не получат никак.