ТОКИО. Недавняя поездка Хиллари Клинтон в Азию может в один прекрасный день стать наиболее значимым визитом в этот регион дипломата Соединенных Штатов Америки со времени секретной миссии Генри Киссинджера в Пекин в июле 1971 года. Миссия Киссинджера свершила дипломатическую революцию. Возобновление американо-китайских отношений сместило глобальный баланс сил в разгар холодной войны и подготовило почву для Китая для открытия своей экономики ‑ это решение, больше, чем любое другое, определило современный мир. То, что Клинтон делала и говорила во время своего азиатского турне, станет либо окончанием эпохи, начало которой положил Киссинджер сорок лет назад, либо началом определенно новой фазы в этой эпохе.
Турне Клинтон дало очень четкий сигнал, что Америка еще не готова согласиться с претензиями Китая на региональную гегемонию. За кулисами саммита Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) в Ханое Клинтон оспорила перед министром иностранных дел Китая Ян Цзечи, что претензии Пекина на право собственности на острова Спратли в Южно-китайском море в настоящее время представляют «основной интерес». По этому определению Китай считает эти острова (право на владение которыми оспаривается Вьетнамом и Филиппинами) такой же частью материка, как Тибет и Тайвань, ставя какое-либо внешнее вмешательство в разряд табу.
Отрицая это, Клинтон предложила помощь США в создании международного механизма посредничества в деле пересекающихся притязаний на суверенитет между Китаем, Тайванем, Филиппинами, Вьетнамом, Индонезией и Малайзией, которые сегодня присутствуют в Южно-китайском море. Для Китая вмешательство Клинтон стало шоком, и, учитывая теплый прием, который она получили от своих вьетнамских хозяев ‑ несмотря на критику соблюдения прав человека во Вьетнаме ‑ государственный секретарь США, возможно, по крайней мере частично, подняла этот вопрос по их настоянию и, возможно, также по просьбе Малайзии и Филиппин.
ТОКИО. Недавняя поездка Хиллари Клинтон в Азию может в один прекрасный день стать наиболее значимым визитом в этот регион дипломата Соединенных Штатов Америки со времени секретной миссии Генри Киссинджера в Пекин в июле 1971 года. Миссия Киссинджера свершила дипломатическую революцию. Возобновление американо-китайских отношений сместило глобальный баланс сил в разгар холодной войны и подготовило почву для Китая для открытия своей экономики ‑ это решение, больше, чем любое другое, определило современный мир. То, что Клинтон делала и говорила во время своего азиатского турне, станет либо окончанием эпохи, начало которой положил Киссинджер сорок лет назад, либо началом определенно новой фазы в этой эпохе.
Турне Клинтон дало очень четкий сигнал, что Америка еще не готова согласиться с претензиями Китая на региональную гегемонию. За кулисами саммита Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) в Ханое Клинтон оспорила перед министром иностранных дел Китая Ян Цзечи, что претензии Пекина на право собственности на острова Спратли в Южно-китайском море в настоящее время представляют «основной интерес». По этому определению Китай считает эти острова (право на владение которыми оспаривается Вьетнамом и Филиппинами) такой же частью материка, как Тибет и Тайвань, ставя какое-либо внешнее вмешательство в разряд табу.
Отрицая это, Клинтон предложила помощь США в создании международного механизма посредничества в деле пересекающихся притязаний на суверенитет между Китаем, Тайванем, Филиппинами, Вьетнамом, Индонезией и Малайзией, которые сегодня присутствуют в Южно-китайском море. Для Китая вмешательство Клинтон стало шоком, и, учитывая теплый прием, который она получили от своих вьетнамских хозяев ‑ несмотря на критику соблюдения прав человека во Вьетнаме ‑ государственный секретарь США, возможно, по крайней мере частично, подняла этот вопрос по их настоянию и, возможно, также по просьбе Малайзии и Филиппин.