НЬЮ-ХЕЙВЕН – Предсказание грядущего кризиса – финансового или экономического – это глупая игра. Да, у каждого кризиса находится свой герой, который предупреждал о том, что он наступит. По определению, этого героя игнорировали (отсюда и кризис). Но в истории современных прогнозов можно найти и другое предостережение: тем, кто точно предсказал тот или иной кризис, редко удаётся сделать это ещё раз.
Лучшее, на что способны экономисты: оценка уязвимостей. Взгляд на дисбалансы в реальной экономике или на финансовых рынках позволяет оценить потенциальные последствия крупного шока. Не нужно многое, чтобы спровоцировать коррекцию в уязвимой экономике или на уязвимых рынках. Но рядовая коррекция очень сильно отличается от кризиса. Важна жёсткость шока и степень уязвимости. Сильный шок в крайне уязвимой системе – вот рецепт кризиса.
И с этой точки зрения, наибольшую тревогу у меня вызывает такой источник уязвимости, как чрезмерно разбухшие балансы центральных банков. Моя встревоженность объясняется тремя причинами.
НЬЮ-ХЕЙВЕН – Предсказание грядущего кризиса – финансового или экономического – это глупая игра. Да, у каждого кризиса находится свой герой, который предупреждал о том, что он наступит. По определению, этого героя игнорировали (отсюда и кризис). Но в истории современных прогнозов можно найти и другое предостережение: тем, кто точно предсказал тот или иной кризис, редко удаётся сделать это ещё раз.
Лучшее, на что способны экономисты: оценка уязвимостей. Взгляд на дисбалансы в реальной экономике или на финансовых рынках позволяет оценить потенциальные последствия крупного шока. Не нужно многое, чтобы спровоцировать коррекцию в уязвимой экономике или на уязвимых рынках. Но рядовая коррекция очень сильно отличается от кризиса. Важна жёсткость шока и степень уязвимости. Сильный шок в крайне уязвимой системе – вот рецепт кризиса.
И с этой точки зрения, наибольшую тревогу у меня вызывает такой источник уязвимости, как чрезмерно разбухшие балансы центральных банков. Моя встревоженность объясняется тремя причинами.