НЬЮ-ХЕЙВЕН – На протяжении последних семи лет я читаю в Йельском университете пользующийся популярностью курс под названием «Будущий Китай». С самого начала основное внимание в этом курсе удалялось вопросам переходного периода в современной китайской экономике, а именно, её сдвига от модели производителя, которая долгое время была успешной, к модели, опирающейся в большей степени на потребление домохозяйств. В этих лекциях рассматриваются также угрозы и перспективы, возникающие в ходе этой ребалансировки, и её последствия для стабильного развития экономики Китая и мира в целом.
Многие важные кирпичики переходного процесса в Китае встали на своё место (особенно это касается быстрого роста сектора услуг и ускорения процесса урбанизации), однако сейчас наблюдается несомненный новый и очень важный поворот. Китай, похоже, стал превращаться из пользователя глобализации в её двигателя. Новый Китай повышает ставки на свою связь с интегрированным миром, благодаря чему возникает новый набор рисков и перспектив.
Признаки поворота появились ещё несколько лет назад. Стратегический сдвиг во многом стал следствием личной инициативы председателя КНР Си Цзиньпина, в частности, его внимания к идее «Китайской мечты». Изначально эта мечта была некой националистической мантрой: восстановление сил, благодаря которому Китай вернёт себе былую роль на глобальной сцене, соизмеримую со статусом второй по размерам экономики мира.
НЬЮ-ХЕЙВЕН – На протяжении последних семи лет я читаю в Йельском университете пользующийся популярностью курс под названием «Будущий Китай». С самого начала основное внимание в этом курсе удалялось вопросам переходного периода в современной китайской экономике, а именно, её сдвига от модели производителя, которая долгое время была успешной, к модели, опирающейся в большей степени на потребление домохозяйств. В этих лекциях рассматриваются также угрозы и перспективы, возникающие в ходе этой ребалансировки, и её последствия для стабильного развития экономики Китая и мира в целом.
Многие важные кирпичики переходного процесса в Китае встали на своё место (особенно это касается быстрого роста сектора услуг и ускорения процесса урбанизации), однако сейчас наблюдается несомненный новый и очень важный поворот. Китай, похоже, стал превращаться из пользователя глобализации в её двигателя. Новый Китай повышает ставки на свою связь с интегрированным миром, благодаря чему возникает новый набор рисков и перспектив.
Признаки поворота появились ещё несколько лет назад. Стратегический сдвиг во многом стал следствием личной инициативы председателя КНР Си Цзиньпина, в частности, его внимания к идее «Китайской мечты». Изначально эта мечта была некой националистической мантрой: восстановление сил, благодаря которому Китай вернёт себе былую роль на глобальной сцене, соизмеримую со статусом второй по размерам экономики мира.