ПАРИЖ – Европа имеет новую Немецкую проблему. В отличие от прошлого, это не связано ни с гегемонистскими амбициями, ни с какой-либо слабостью, которая могла бы побудить агрессию. Напротив, это уходит корнями в отказ Германии от какого-либо чувства общей ответственности за Европу, несмотря на ее чувство гордости за сильную экономику, которую она имеет с 1945 года. Результат подхода Германии – “делайте то же, что и мы или оставьте нас в покое” – это инерция, в тот момент, когда Европа отчаянно нуждается в импульсе.
Долгое время Европа была центром немецкой обеспокоенности. Например, в 1994 году, Вольфганг Шойбле – тогдашний парламентский лидер Христианско-демократического союза, а ныне президент Бундестага – и его коллега из ХДС Карл Ламерс, написали статью, призывающую “основные” страны ЕС, включая Францию, стремительно продвигаться к более тесной интеграции, включая политическое единство.
Франция сопротивлялась давлению Германии, потому что она крайне подозрительно относилась к политическому федерализму. Тогдашний президент Франсуа Миттеран не хотел выходить за рамки Маастрихтского договора. После кризиса еврозоны в 2010 году дискуссия развернулась в сторону структурных реформ. Франция выступала за большую экономическую интеграцию, но Германия обусловливала любое обсуждение будущего еврозоны структурными реформами Франции. Президент Франсуа Олланд в принципе согласился с этим компромиссом, но у него не было ни времени, ни политической поддержки для его осуществления.
ПАРИЖ – Европа имеет новую Немецкую проблему. В отличие от прошлого, это не связано ни с гегемонистскими амбициями, ни с какой-либо слабостью, которая могла бы побудить агрессию. Напротив, это уходит корнями в отказ Германии от какого-либо чувства общей ответственности за Европу, несмотря на ее чувство гордости за сильную экономику, которую она имеет с 1945 года. Результат подхода Германии – “делайте то же, что и мы или оставьте нас в покое” – это инерция, в тот момент, когда Европа отчаянно нуждается в импульсе.
Долгое время Европа была центром немецкой обеспокоенности. Например, в 1994 году, Вольфганг Шойбле – тогдашний парламентский лидер Христианско-демократического союза, а ныне президент Бундестага – и его коллега из ХДС Карл Ламерс, написали статью, призывающую “основные” страны ЕС, включая Францию, стремительно продвигаться к более тесной интеграции, включая политическое единство.
Франция сопротивлялась давлению Германии, потому что она крайне подозрительно относилась к политическому федерализму. Тогдашний президент Франсуа Миттеран не хотел выходить за рамки Маастрихтского договора. После кризиса еврозоны в 2010 году дискуссия развернулась в сторону структурных реформ. Франция выступала за большую экономическую интеграцию, но Германия обусловливала любое обсуждение будущего еврозоны структурными реформами Франции. Президент Франсуа Олланд в принципе согласился с этим компромиссом, но у него не было ни времени, ни политической поддержки для его осуществления.