НЬЮ-ЙОРК – Во всем мире, институциональные инвесторы - в том числе пенсионные фонды, страховые компании, фонды благотворительных пожертвований и университеты - борются с вопросом, о дивестировании нефте, газо и угледобывающих компании. Причиной, конечно, является изменение климата: в случае, если резко не сократить потребление ископаемого топлива - и не прекратить его полностью, в пользу энергии нулевого углерода, такого как солнечная энергия к 2070 году, - мир будет страдать от неприемлемых рисков, связанных с глобальным потеплением спровоцированным человеком. Как следует вести себя ответственным инвесторам в условиях этих беспрецедентных рисков?
По нескольким причинам, единственным ответом является дивестирование. Одной из них, является просто личный интерес: инвестиции в топливную промышленность будут плохими инвестициями, в мире, который решительно смещается в сторону возобновляемых источников энергии. (Хотя будут исключения, например, развитие ископаемого топлива в беднейших странах будет продолжаться, даже после сокращения спроса в богатых странах, в целях продвижения сокращения масштабов нищеты.)
Более того, дивестирование поможет ускорить этот переход, голодом отрасли инвестиционного капитала - или, по крайней мере, повышением стоимости капитала для фирм, осуществляющих безответственное развитие, а также разведку нефти, газа и угля, несмотря на настоятельную необходимость это сократить. Один институциональный инвестор не может иметь существенного значения, сотни крупных инвесторов, владеющих активами в триллионы долларов, безусловно, могут.
В самом деле, дивестирование ведущих инвесторов посылает мощный сигнал всему миру, что изменение климата является слишком опасным, чтобы принять дальнейшие задержки в процессе перехода к низкоуглеродному будущему. Конечно, дивестирование не является единственным способом отправить такой посыл, но он потенциально мощный.
Наконец, инвесторы могут снизить инвестиции по моральным соображениям. Многие инвесторы не хотят быть связанными с промышленностью, ответственной за потенциальное глобальное бедствие, особенно с компаниями, которые бросают свои деньги и влияние против важных мероприятий по борьбе с изменением климата. По тем же причинам, многие инвесторы не хотят иметь дело с производителями оружия или табачными компаниями и их портфелями.
Тем не менее, есть и этическая ответственность, и практическая альтернатива для дивестирования, которое может помочь направить топливодобывающие компании к низкоуглеродному будущему. Как активные акционеры, институциональные инвесторы могут использовать свое право собственности (и, в случае крупных инвесторов, свой общественный голос), чтобы помочь убедить компании принять политику защиты климата.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Американские университеты находятся на передовой линии этой дискуссии, к этому их подвели студенты, которые слишком молоды, чтобы столкнуться с кризисом изменения климата в ближайшие десятилетия. Студенты имеют право быть разочарованными тем, что большинство университетских пожертвований до сих пор были пассивны в этом вопросе, ни отказываясь и не привлекаясь в качестве активных инвесторов. Например, Президент Гарвардского университета Дрю Гилпин Фауст резко отвергла дивестирование в 2013 году; она утверждала, что целью фонда Гарвардского университета, является финансирование научной деятельности университета. Хотя она сказала, что Гарвард будет активным и ответственным акционером, она не предоставила никаких подробностей о том, как такое сотрудничество может выглядеть.
Гарвард и многие другие университеты (в том числе наш, Колумбийский университет) уже давно стремятся действовать в качестве ответственных инвесторов. Несколько имеют комитеты, которые консультируют университетских попечителей по вопросам экологии, социологии и управления (ESG) и проблемам их портфелей, чаще всего, когда должно быть проведено заочное голосование в поддержку предложений ESG. Но, до сих пор, мало кто применяет в холдингах принципы ESG по эксплуатации ископаемого топлива их природно-ресурсного потенциала.
Несмотря на отказ Фауста дивестировать, Гарвард и другие университеты давно признали принцип, что дивестирование, при определенных обстоятельствах является правильным выбором. В 1990 году Гарвард полностью дивестировал табачные компании. Дерек Бок, Президент Гарварда в то время, заявил, что решение университета “было продиктовано желанием не быть связанным в качестве акционера с компаниями, занимающимися значительными продажами продуктов, которые создают существенный и неоправданный риск причинения вреда другим людям.” Многие другие университеты, в том числе Колумбийский, сделали то же самое.
Сегодняшние студенты высказывают убедительные аргументы, что случай с дивестированием ископаемого топлива похож на случай с дивестированием табака. Оба представляют собой огромные риски для благополучия человечества.
Перед дивестированием табачных компаний, Гарвард написал им письмо с просьбой, чтобы они решили этические вопросы, связанные с продажей табачных изделий и строгому соблюдению ими требований Всемирной организации здравоохранения. Компании либо не ответили, либо оспорили доказательства того, что болезнь была связанна с курением.
Таким же образом, при принятии решения о дивестировании, ответственные инвесторы, такие как университеты, должны задать четыре ключевых вопроса нефтяным, газовым и угледобывающим компаниям:
· Если компании публично и четко подписались на международном уровне, под целью ограничения глобального потепления до 2° по Цельсию по сравнению с доиндустриальным уровнем, а также под ограничением выбросов двуокиси углерода на мировом уровне, необходимого для достижения этой цели?
· Дает ли компания обещание уйти из бизнес групп, которые лоббируют против эффективной политики по изменению климата, для достижения предела 2º?
· Согласится ли компания завершить любую разведку и разработку нетрадиционных месторождений (например, в Арктике и на большей части Канадских нефтяных песков), потому что наука показала, что это несовместимо с лимитом в 2°?
· Может ли компания показать, что остается хорошей инвестицией, несмотря на переход на низкоуглеродные источники энергии и технологий (например, путем демонстрации своих собственных планов, чтобы сделать такой переход или подчеркивая свой вклад в сокращение бедности)?
Если компании смогут дать убедительные ответы на эти четыре вопроса, они действительно могут остаться частью портфеля, и ответственные инвесторы могут работать с ними в рамках климатического решения, чем прийти к выводу, что они являются частью этой проблемы и быстрее расстаться. Для тех компаний, которые избегают этих вопросов, в том числе, утверждая, что на самом деле мир не будет соблюдать лимит в 2º, дивестирование будет иметь смысл из финансовых и этических соображений, так как такие компании явно не готовы внести свой вклад в создание низкоуглеродной экономики.
Конечно, необходимость в борьбе с изменением климата не останавливается с инвесторами; практика устойчивого потребления физическими лицами и производства юридическими, также должна стать частью решения. Переход на безопасное, низко углеродное будущее требует, чтобы все части общества действовали ответственно и предусмотрительно. Как лидеры в области образования, научных исследований и решений проблем, университеты имеют уникальную ответственность и возможность руководить, включая ответственных и этических инвесторов.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Contrary to what former US President Donald Trump would have the American public believe, no president enjoys absolute immunity from criminal prosecution. To suggest otherwise is to reject a bedrock principle of American democracy: the president is not a monarch.
explains why the US Supreme Court must reject the former president's claim to immunity from prosecution.
When comparing Ukraine’s situation in 2024 to Europe’s in 1941, Russia’s defeat seems entirely possible. But it will require the West, and the US in particular, to put aside domestic political squabbles and muster the political will to provide Ukraine with consistent and robust military and financial assistance.
compare Russia's full-scale invasion to World War II and see reason to hope – as long as aid keeps flowing.
НЬЮ-ЙОРК – Во всем мире, институциональные инвесторы - в том числе пенсионные фонды, страховые компании, фонды благотворительных пожертвований и университеты - борются с вопросом, о дивестировании нефте, газо и угледобывающих компании. Причиной, конечно, является изменение климата: в случае, если резко не сократить потребление ископаемого топлива - и не прекратить его полностью, в пользу энергии нулевого углерода, такого как солнечная энергия к 2070 году, - мир будет страдать от неприемлемых рисков, связанных с глобальным потеплением спровоцированным человеком. Как следует вести себя ответственным инвесторам в условиях этих беспрецедентных рисков?
По нескольким причинам, единственным ответом является дивестирование. Одной из них, является просто личный интерес: инвестиции в топливную промышленность будут плохими инвестициями, в мире, который решительно смещается в сторону возобновляемых источников энергии. (Хотя будут исключения, например, развитие ископаемого топлива в беднейших странах будет продолжаться, даже после сокращения спроса в богатых странах, в целях продвижения сокращения масштабов нищеты.)
Более того, дивестирование поможет ускорить этот переход, голодом отрасли инвестиционного капитала - или, по крайней мере, повышением стоимости капитала для фирм, осуществляющих безответственное развитие, а также разведку нефти, газа и угля, несмотря на настоятельную необходимость это сократить. Один институциональный инвестор не может иметь существенного значения, сотни крупных инвесторов, владеющих активами в триллионы долларов, безусловно, могут.
В самом деле, дивестирование ведущих инвесторов посылает мощный сигнал всему миру, что изменение климата является слишком опасным, чтобы принять дальнейшие задержки в процессе перехода к низкоуглеродному будущему. Конечно, дивестирование не является единственным способом отправить такой посыл, но он потенциально мощный.
Наконец, инвесторы могут снизить инвестиции по моральным соображениям. Многие инвесторы не хотят быть связанными с промышленностью, ответственной за потенциальное глобальное бедствие, особенно с компаниями, которые бросают свои деньги и влияние против важных мероприятий по борьбе с изменением климата. По тем же причинам, многие инвесторы не хотят иметь дело с производителями оружия или табачными компаниями и их портфелями.
Тем не менее, есть и этическая ответственность, и практическая альтернатива для дивестирования, которое может помочь направить топливодобывающие компании к низкоуглеродному будущему. Как активные акционеры, институциональные инвесторы могут использовать свое право собственности (и, в случае крупных инвесторов, свой общественный голос), чтобы помочь убедить компании принять политику защиты климата.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Американские университеты находятся на передовой линии этой дискуссии, к этому их подвели студенты, которые слишком молоды, чтобы столкнуться с кризисом изменения климата в ближайшие десятилетия. Студенты имеют право быть разочарованными тем, что большинство университетских пожертвований до сих пор были пассивны в этом вопросе, ни отказываясь и не привлекаясь в качестве активных инвесторов. Например, Президент Гарвардского университета Дрю Гилпин Фауст резко отвергла дивестирование в 2013 году; она утверждала, что целью фонда Гарвардского университета, является финансирование научной деятельности университета. Хотя она сказала, что Гарвард будет активным и ответственным акционером, она не предоставила никаких подробностей о том, как такое сотрудничество может выглядеть.
Гарвард и многие другие университеты (в том числе наш, Колумбийский университет) уже давно стремятся действовать в качестве ответственных инвесторов. Несколько имеют комитеты, которые консультируют университетских попечителей по вопросам экологии, социологии и управления (ESG) и проблемам их портфелей, чаще всего, когда должно быть проведено заочное голосование в поддержку предложений ESG. Но, до сих пор, мало кто применяет в холдингах принципы ESG по эксплуатации ископаемого топлива их природно-ресурсного потенциала.
Несмотря на отказ Фауста дивестировать, Гарвард и другие университеты давно признали принцип, что дивестирование, при определенных обстоятельствах является правильным выбором. В 1990 году Гарвард полностью дивестировал табачные компании. Дерек Бок, Президент Гарварда в то время, заявил, что решение университета “было продиктовано желанием не быть связанным в качестве акционера с компаниями, занимающимися значительными продажами продуктов, которые создают существенный и неоправданный риск причинения вреда другим людям.” Многие другие университеты, в том числе Колумбийский, сделали то же самое.
Сегодняшние студенты высказывают убедительные аргументы, что случай с дивестированием ископаемого топлива похож на случай с дивестированием табака. Оба представляют собой огромные риски для благополучия человечества.
Перед дивестированием табачных компаний, Гарвард написал им письмо с просьбой, чтобы они решили этические вопросы, связанные с продажей табачных изделий и строгому соблюдению ими требований Всемирной организации здравоохранения. Компании либо не ответили, либо оспорили доказательства того, что болезнь была связанна с курением.
Таким же образом, при принятии решения о дивестировании, ответственные инвесторы, такие как университеты, должны задать четыре ключевых вопроса нефтяным, газовым и угледобывающим компаниям:
· Если компании публично и четко подписались на международном уровне, под целью ограничения глобального потепления до 2° по Цельсию по сравнению с доиндустриальным уровнем, а также под ограничением выбросов двуокиси углерода на мировом уровне, необходимого для достижения этой цели?
· Дает ли компания обещание уйти из бизнес групп, которые лоббируют против эффективной политики по изменению климата, для достижения предела 2º?
· Согласится ли компания завершить любую разведку и разработку нетрадиционных месторождений (например, в Арктике и на большей части Канадских нефтяных песков), потому что наука показала, что это несовместимо с лимитом в 2°?
· Может ли компания показать, что остается хорошей инвестицией, несмотря на переход на низкоуглеродные источники энергии и технологий (например, путем демонстрации своих собственных планов, чтобы сделать такой переход или подчеркивая свой вклад в сокращение бедности)?
Если компании смогут дать убедительные ответы на эти четыре вопроса, они действительно могут остаться частью портфеля, и ответственные инвесторы могут работать с ними в рамках климатического решения, чем прийти к выводу, что они являются частью этой проблемы и быстрее расстаться. Для тех компаний, которые избегают этих вопросов, в том числе, утверждая, что на самом деле мир не будет соблюдать лимит в 2º, дивестирование будет иметь смысл из финансовых и этических соображений, так как такие компании явно не готовы внести свой вклад в создание низкоуглеродной экономики.
Конечно, необходимость в борьбе с изменением климата не останавливается с инвесторами; практика устойчивого потребления физическими лицами и производства юридическими, также должна стать частью решения. Переход на безопасное, низко углеродное будущее требует, чтобы все части общества действовали ответственно и предусмотрительно. Как лидеры в области образования, научных исследований и решений проблем, университеты имеют уникальную ответственность и возможность руководить, включая ответственных и этических инвесторов.
Перевод: Вадим Барба