В конце прошлого месяца, когда мы работали над последними штрихами следующего издания нашей газеты, Haykakan Zhamanak (Армянская Таймс), мы услышали взрыв у нашего офиса. Сотрудники бросились к месту взрыва и увидели, что мой автомобиль горит.
Тот взрыв не был непредвиденным – как и объявление армянской полиции о том, что произошло самовозгорание автомобиля из-за технических проблем. Но настоящая проблема – это цензура, поскольку взрыв был ничем иным, как последним наступлением в скрытой войне Армении против прессы.
Для нас борьба за свободу печати началась в 1999 г. вскоре после основания нашей газеты, которая тогда называлась Oragir (Дневник). Она сразу же оказала влияние на общество, но не так, как мы надеялись. В течение 1999 г. против Oragir было возбуждено больше судебных дел , чем против всех других вместе взятых армянских СМИ с тех пор, как Армения получила независимость в 1991 г.
В конце прошлого месяца, когда мы работали над последними штрихами следующего издания нашей газеты, Haykakan Zhamanak (Армянская Таймс), мы услышали взрыв у нашего офиса. Сотрудники бросились к месту взрыва и увидели, что мой автомобиль горит.
Тот взрыв не был непредвиденным – как и объявление армянской полиции о том, что произошло самовозгорание автомобиля из-за технических проблем. Но настоящая проблема – это цензура, поскольку взрыв был ничем иным, как последним наступлением в скрытой войне Армении против прессы.
Для нас борьба за свободу печати началась в 1999 г. вскоре после основания нашей газеты, которая тогда называлась Oragir (Дневник). Она сразу же оказала влияние на общество, но не так, как мы надеялись. В течение 1999 г. против Oragir было возбуждено больше судебных дел , чем против всех других вместе взятых армянских СМИ с тех пор, как Армения получила независимость в 1991 г.