Выборы в Думу России в декабре этого года почти определенно укрепят власть лояльных Владимиру Путину сил. Этот результат скорее всего подтвердит появление России в качестве самого спорного вопроса в Европейском Союзе, с тех пор как Дональд Рамсфелд расколол континент на "старую" и "новую" Европу. В 1990-х годах членам ЕС было легко договориться об общем подходе к России. Они объединились вокруг стратегии демократизации и вестернизации слабой и задолжавшей России.
Эта политика теперь сильно износилась. Взлетевшие цены на нефть и газ сделали Россию более мощной, менее склонной к сотрудничеству и менее заинтересованной в том, чтобы присоединиться к Западу. Теперь европейцы не могут даже договориться о природе российского режима, не говоря уже о том, какую принять политику в отношении нее.
Часть замешательства лежит в искуссной политической позиции Путина. С одной стороны, ему нужно максимально увеличить свой контроль над экономикой и обществом для того, чтобы поднять заработную плату и пенсии и удержать своих противников в подчинении, при этом подкармливая длинный хвост покровительства, которое держит его у власти. С другой стороны, элита Москвы – которая боится, что ее активы могут быть конфискованы будущим правительством – хочет избежать международного статуса изгоя, чтобы она могла пережить годы своего заката в безопасности Запада, если возникнет такая необходимость.
Выборы в Думу России в декабре этого года почти определенно укрепят власть лояльных Владимиру Путину сил. Этот результат скорее всего подтвердит появление России в качестве самого спорного вопроса в Европейском Союзе, с тех пор как Дональд Рамсфелд расколол континент на "старую" и "новую" Европу. В 1990-х годах членам ЕС было легко договориться об общем подходе к России. Они объединились вокруг стратегии демократизации и вестернизации слабой и задолжавшей России.
Эта политика теперь сильно износилась. Взлетевшие цены на нефть и газ сделали Россию более мощной, менее склонной к сотрудничеству и менее заинтересованной в том, чтобы присоединиться к Западу. Теперь европейцы не могут даже договориться о природе российского режима, не говоря уже о том, какую принять политику в отношении нее.
Часть замешательства лежит в искуссной политической позиции Путина. С одной стороны, ему нужно максимально увеличить свой контроль над экономикой и обществом для того, чтобы поднять заработную плату и пенсии и удержать своих противников в подчинении, при этом подкармливая длинный хвост покровительства, которое держит его у власти. С другой стороны, элита Москвы – которая боится, что ее активы могут быть конфискованы будущим правительством – хочет избежать международного статуса изгоя, чтобы она могла пережить годы своего заката в безопасности Запада, если возникнет такая необходимость.