БЕРЛИН – Египет находится в самом сердце арабской революции, даже если ее первая искра и появилась в Тунисе. Египет ‑ с его стратегическим расположением, стабильными границами, большим населением и древней историей ‑ на протяжении веков был основной силой арабского мира, определяя движение истории как никто другой. Это означает, что свержение демократически избранного президента Мохамеда Мурси будет иметь гораздо более широкий резонанс.
Было ли свержение Мурси классической контрреволюцией в облике военного переворота? Или же переворот предотвратил полный захват власти «Братьями-мусульманами», тем самым предотвратив экономический коллапс Египта и его хаотический спуск к религиозной диктатуре?
Никто не может отрицать, что произошедшее в Египте является военным переворотом или что войска режима прежнего президента Хосни Мубарака вернулись к власти. Однако, в отличие от 2011 года, когда несколько прозападных либералов и огромное количество городского среднего класса и молодежи сплотилось против Мубарака, теперь те же группы поддерживают переворот, придавая ему определенную (демократическую?) легитимность. Тем не менее, факт свержения демократически избранного правительства военными не может умалчиваться.
БЕРЛИН – Египет находится в самом сердце арабской революции, даже если ее первая искра и появилась в Тунисе. Египет ‑ с его стратегическим расположением, стабильными границами, большим населением и древней историей ‑ на протяжении веков был основной силой арабского мира, определяя движение истории как никто другой. Это означает, что свержение демократически избранного президента Мохамеда Мурси будет иметь гораздо более широкий резонанс.
Было ли свержение Мурси классической контрреволюцией в облике военного переворота? Или же переворот предотвратил полный захват власти «Братьями-мусульманами», тем самым предотвратив экономический коллапс Египта и его хаотический спуск к религиозной диктатуре?
Никто не может отрицать, что произошедшее в Египте является военным переворотом или что войска режима прежнего президента Хосни Мубарака вернулись к власти. Однако, в отличие от 2011 года, когда несколько прозападных либералов и огромное количество городского среднего класса и молодежи сплотилось против Мубарака, теперь те же группы поддерживают переворот, придавая ему определенную (демократическую?) легитимность. Тем не менее, факт свержения демократически избранного правительства военными не может умалчиваться.