ЛОНДОН – Хотя экономика стремится к точности естественных наук, в конце концов, она по-прежнему является социальной наукой. Никогда за последние 40 лет это не было так очевидно, как сегодня.
В течение десятилетий, традиционный макроэкономический анализ опирался на строение кривой Филлипса, которая утверждает четкий компромисс между безработицей и инфляцией: когда уровень безработицы падает ниже определенной точки, инфляция должна расти. Но в течение десятилетия после финансового кризиса 2008 года, это предположение не подтвердилось. Например, как в Соединенном Королевстве, так и в Соединенных Штатах, уровень безработицы исторически низок, но инфляция остается слабой.
Или рассмотрим денежно-кредитную политику. Даже после многих лет количественного смягчения (QE) и сверхнизких процентных ставок, центральные банки в странах с развитой экономикой – особенно в еврозоне – по-прежнему не достигают своих целевых показателей инфляции. Экономисты также должны были подвергнуть сомнению давние предположения о снижении номинальной жесткой заработной платы, артефакт 1960–70-х годов, когда организованный труд был намного сильнее. Понятно, что идея о том, что работники всегда будут сопротивляться сокращению заработной платы (или рабочих часов), больше не применяется.
ЛОНДОН – Хотя экономика стремится к точности естественных наук, в конце концов, она по-прежнему является социальной наукой. Никогда за последние 40 лет это не было так очевидно, как сегодня.
В течение десятилетий, традиционный макроэкономический анализ опирался на строение кривой Филлипса, которая утверждает четкий компромисс между безработицей и инфляцией: когда уровень безработицы падает ниже определенной точки, инфляция должна расти. Но в течение десятилетия после финансового кризиса 2008 года, это предположение не подтвердилось. Например, как в Соединенном Королевстве, так и в Соединенных Штатах, уровень безработицы исторически низок, но инфляция остается слабой.
Или рассмотрим денежно-кредитную политику. Даже после многих лет количественного смягчения (QE) и сверхнизких процентных ставок, центральные банки в странах с развитой экономикой – особенно в еврозоне – по-прежнему не достигают своих целевых показателей инфляции. Экономисты также должны были подвергнуть сомнению давние предположения о снижении номинальной жесткой заработной платы, артефакт 1960–70-х годов, когда организованный труд был намного сильнее. Понятно, что идея о том, что работники всегда будут сопротивляться сокращению заработной платы (или рабочих часов), больше не применяется.