ЛОНДОН – Когда лидеры «Большой двадцатки» (G20) провели свой первый саммит в конце 2008 года, многие это приветствовали, поскольку группа выглядела как многонациональный, весьма представительный новый форум для выработки общих решений по глобальным проблемам. Создание этой группы оправдывало себя в качестве ответа на глобальный финансовый кризис, и, на определенное время, ее появление в качестве форума для координации международной политики казалось лучом надежды в возникшем беспорядке.
Я, конечно, был среди тех, кто аплодировал первоначальным достижениям «Большой двадцатки». С 2001 года, когда я определил экономический подъем стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай) в качестве ключевой черты мировой экономики XXI века, я призывал к коренному пересмотру структур глобального управления. Как я утверждал в то время, продолжающееся доминирование G7 – «Большой семерки» (Канада, Франция, Германия, Италия, Япония, Великобритания и США) все больше не соответствовало сложному миру начала 2000-х годов. По сей день исключение Китая из G7 является вопиющей ошибкой, усугубляемой присутствием ряда европейских стран, большинство из которых имеют общую валюту и соблюдают одни и те же правила фискальной и монетарной политики.
К сожалению, после саммита «Большой двадцатки» в Осаке (Япония) в прошлом месяце я не могу не задаться вопросом, а не утратило ли это собрание своей цели. Действительно, единственным значимым событием саммита стало соглашение в кулуарах между президентом США Дональдом Трампом и председателем Китая Си Цзиньпином, который выступил посредником в очередном «перемирии», наступившем в торговой войне этих стран.
ЛОНДОН – Когда лидеры «Большой двадцатки» (G20) провели свой первый саммит в конце 2008 года, многие это приветствовали, поскольку группа выглядела как многонациональный, весьма представительный новый форум для выработки общих решений по глобальным проблемам. Создание этой группы оправдывало себя в качестве ответа на глобальный финансовый кризис, и, на определенное время, ее появление в качестве форума для координации международной политики казалось лучом надежды в возникшем беспорядке.
Я, конечно, был среди тех, кто аплодировал первоначальным достижениям «Большой двадцатки». С 2001 года, когда я определил экономический подъем стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай) в качестве ключевой черты мировой экономики XXI века, я призывал к коренному пересмотру структур глобального управления. Как я утверждал в то время, продолжающееся доминирование G7 – «Большой семерки» (Канада, Франция, Германия, Италия, Япония, Великобритания и США) все больше не соответствовало сложному миру начала 2000-х годов. По сей день исключение Китая из G7 является вопиющей ошибкой, усугубляемой присутствием ряда европейских стран, большинство из которых имеют общую валюту и соблюдают одни и те же правила фискальной и монетарной политики.
К сожалению, после саммита «Большой двадцатки» в Осаке (Япония) в прошлом месяце я не могу не задаться вопросом, а не утратило ли это собрание своей цели. Действительно, единственным значимым событием саммита стало соглашение в кулуарах между президентом США Дональдом Трампом и председателем Китая Си Цзиньпином, который выступил посредником в очередном «перемирии», наступившем в торговой войне этих стран.