Есть ли у Европы инстинкт смерти?

БЕРЛИН. С самого начала разразившегося в 2010 году греческого долгового кризиса главные европейские игроки должны были бы понять, какие риски и последствия он породил для ЕС. Но со стороны создается впечатление, что они определенно не понимают.

Этот кризис всегда касался не только Греции: неупорядоченное объявление ее неплатежеспособной угрожало втянуть другие расположенные на южных границах ЕС государства, в том числе довольно большие, в налогово-бюджетную бездну, прихватив с собой основные европейские банки и страховые компании. Это могло привести к погружению мировой экономики в еще один мировой финансовый кризис, который вызвал бы сотрясение, равное тому, что произошло осенью 2008 года. Это также означало бы провал еврозоны, что в свою очередь нанесло бы ущерб Общему рынку.

Впервые в истории само продолжение европейского проекта было поставлено под угрозу. Поведение ЕС и его самых главных государств-участников оказалось и решительным, и приводящим в замешательство, ввиду наличия в них национального эгоизма и поразительного отсутствия лидерского начала.