КЕМБРИДЖ – Мир готовится к постпандемической эпохе, и поэтому поиски устойчивой модели роста экономики становятся всё более активными, особенно в развивающихся странах. Соблазнительно призвать эти страны, а в последние десятилетия именно они являются главным мотором глобального экономического роста, переключить внимание в их стратегиях развития с индустриализации на сектор услуг. Новые технологии всё чаще позволяют производить услуги и торговать ими так же, как товарам, поэтому некоторые экономисты даже выдвигают идею, что странам с низкими доходами следует вообще проскочить стадию промышленного производства в своём развитии и перейти прямо от традиционного сельского хозяйства к экономике услуг, этому новому «эскалатору роста».
Убеждение, что сектор услуг представляет собой новый священный грааль для развивающихся стран, отчасти сложилось на основе эмпирических исследований, которые показывают, что с 2000 года (и особенно после 2011 года) в торговле услугами обороты росли быстрее, чем в торговле промышленными товарами. Сбой в глобальных производственных цепочках, вызванный Covid-19, лишь укрепил эту веру.
Кроме того, новые технологии, например, сети 5G и облачные вычисления, позволяют фрагментировать процессы оказания услуг и открывают новые возможности для аутсорсинга деятельности с высокими затратами и зарплатами. Эти тенденции способствуют так называемому «третьему разделению», когда некоторые ранее неторгуемые услуги превращаются в торгуемые. В условиях, когда страны с крупнейшей в мире экономикой ведут тарифные войны, а объёмы глобальной торговли резко падают, многие стали считать сектор услуг наиболее подходящим мотором для экономического роста и занятости, потому что услуги можно дигитализировать, и их в меньшей степени сдерживают таможенные и иные логистические барьеры.
КЕМБРИДЖ – Мир готовится к постпандемической эпохе, и поэтому поиски устойчивой модели роста экономики становятся всё более активными, особенно в развивающихся странах. Соблазнительно призвать эти страны, а в последние десятилетия именно они являются главным мотором глобального экономического роста, переключить внимание в их стратегиях развития с индустриализации на сектор услуг. Новые технологии всё чаще позволяют производить услуги и торговать ими так же, как товарам, поэтому некоторые экономисты даже выдвигают идею, что странам с низкими доходами следует вообще проскочить стадию промышленного производства в своём развитии и перейти прямо от традиционного сельского хозяйства к экономике услуг, этому новому «эскалатору роста».
Убеждение, что сектор услуг представляет собой новый священный грааль для развивающихся стран, отчасти сложилось на основе эмпирических исследований, которые показывают, что с 2000 года (и особенно после 2011 года) в торговле услугами обороты росли быстрее, чем в торговле промышленными товарами. Сбой в глобальных производственных цепочках, вызванный Covid-19, лишь укрепил эту веру.
Кроме того, новые технологии, например, сети 5G и облачные вычисления, позволяют фрагментировать процессы оказания услуг и открывают новые возможности для аутсорсинга деятельности с высокими затратами и зарплатами. Эти тенденции способствуют так называемому «третьему разделению», когда некоторые ранее неторгуемые услуги превращаются в торгуемые. В условиях, когда страны с крупнейшей в мире экономикой ведут тарифные войны, а объёмы глобальной торговли резко падают, многие стали считать сектор услуг наиболее подходящим мотором для экономического роста и занятости, потому что услуги можно дигитализировать, и их в меньшей степени сдерживают таможенные и иные логистические барьеры.