ЛОНДОН – Автократические лидеры часто ищут новые способы подрыва права на выражение протеста, потому что они знают, что протест может быть невероятно мощной силой для политических и социальных изменений. За последнее десятилетие, протесты свергли автократов, вынудили правительства и корпорации признать чрезвычайную климатическую ситуацию, дали право голоса рабочим, страдающим от несправедливых экономических систем и призвали к реформам, направленным на борьбу с жестокостью полиции и структурным расизмом.
Как отметил Питер Мутаса, президент Конгресса профсоюзов Зимбабве, протестовавшего в этом году за улучшение условий труда, протесты часто являются “единственной силой и мощью” против репрессивных правительств и единственным способом доступа к государственным услугам для маргинализированных людей. И даже в тех случаях, когда они еще не достигли своих целей, протесты пошатнули укоренившиеся силовые структуры.
Например, в Беларуси, после фальсификации президентских выборов в августе, продолжаются мирные протесты, возглавляемые женщинами (при активном участии широких слоев белорусского общества, включая художников и профсоюзных активистов). В Таиланде, продолжающиеся демонстрации за демократические реформы подчеркнули важнейшие дебаты о конституционной роли монархии, которые до недавнего времени были закрыты для публичного обсуждения. А протесты, последовавшие за убийством Джорджа Флойда в мае, сделали структурный расизм центральным вопросом президентской избирательной кампании в США.
ЛОНДОН – Автократические лидеры часто ищут новые способы подрыва права на выражение протеста, потому что они знают, что протест может быть невероятно мощной силой для политических и социальных изменений. За последнее десятилетие, протесты свергли автократов, вынудили правительства и корпорации признать чрезвычайную климатическую ситуацию, дали право голоса рабочим, страдающим от несправедливых экономических систем и призвали к реформам, направленным на борьбу с жестокостью полиции и структурным расизмом.
Как отметил Питер Мутаса, президент Конгресса профсоюзов Зимбабве, протестовавшего в этом году за улучшение условий труда, протесты часто являются “единственной силой и мощью” против репрессивных правительств и единственным способом доступа к государственным услугам для маргинализированных людей. И даже в тех случаях, когда они еще не достигли своих целей, протесты пошатнули укоренившиеся силовые структуры.
Например, в Беларуси, после фальсификации президентских выборов в августе, продолжаются мирные протесты, возглавляемые женщинами (при активном участии широких слоев белорусского общества, включая художников и профсоюзных активистов). В Таиланде, продолжающиеся демонстрации за демократические реформы подчеркнули важнейшие дебаты о конституционной роли монархии, которые до недавнего времени были закрыты для публичного обсуждения. А протесты, последовавшие за убийством Джорджа Флойда в мае, сделали структурный расизм центральным вопросом президентской избирательной кампании в США.