БРЮССЕЛЬ – Мировой финансовый кризис, разразившийся в полную силу в 2008 году, оказывал очень схожее воздействие на Европу и Соединенные Штаты – по крайней мере, в начале. По обе стороны Атлантики экономические показатели рухнули в 2009 году и начали восстанавливаться в 2010 году.
Однако, когда финансовый кризис мутировал в кризис евро, между еврозоной и США открылся экономический разрыв. За последние три года (2011-2013) экономика США выросла на шесть процентных пунктов. Даже с учетом увеличения демографического дифференциала, который сейчас составляет приблизительно половину процентного пункта в год, экономика США выросла приблизительно на 4,5 процентных пункта за последние три года в расчете на душу населения.
Основной причиной разрыва является разница в частном потреблении, которое росло в США и упало в еврозоне, особенно на ее периферии. Сокращение государственного потребления, фактически, снизило спрос в США (0,8 процентного пункта) больше, чем в странах Европейского Союза (0,1 пункта). Это может показаться несколько неожиданным в свете всех разговоров о строгой экономии, которые велись в Брюсселе.
БРЮССЕЛЬ – Мировой финансовый кризис, разразившийся в полную силу в 2008 году, оказывал очень схожее воздействие на Европу и Соединенные Штаты – по крайней мере, в начале. По обе стороны Атлантики экономические показатели рухнули в 2009 году и начали восстанавливаться в 2010 году.
Однако, когда финансовый кризис мутировал в кризис евро, между еврозоной и США открылся экономический разрыв. За последние три года (2011-2013) экономика США выросла на шесть процентных пунктов. Даже с учетом увеличения демографического дифференциала, который сейчас составляет приблизительно половину процентного пункта в год, экономика США выросла приблизительно на 4,5 процентных пункта за последние три года в расчете на душу населения.
Основной причиной разрыва является разница в частном потреблении, которое росло в США и упало в еврозоне, особенно на ее периферии. Сокращение государственного потребления, фактически, снизило спрос в США (0,8 процентного пункта) больше, чем в странах Европейского Союза (0,1 пункта). Это может показаться несколько неожиданным в свете всех разговоров о строгой экономии, которые велись в Брюсселе.