НЬЮ-ЙОРК – Недавний публичный обмен мнениями между Джо Стиглицем и Ларри Саммерсом по поводу «вековой стагнации» и её связи с вялым восстановлением экономики после финансового кризиса 2008-2009 годов крайне важен. История не повторяется, а рифмуется, якобы сказал однажды Марк Твен. Но в свете нашей новейшей экономической истории выясняется, что, перефразируя Боба Дилана, история не рифмуется, она грубо ругается.
Стиглиц и Саммерс явно согласны, что проводившаяся политика оказалась неадекватна для устранения структурных проблем, которые обнажил и усилил этот кризис. Их дискуссия коснулась размеров бюджетных стимулов, роли финансового регулирования и важности распределения доходов. Но есть ещё несколько дополнительных вопросов, которые следует тщательно рассмотреть.
Мы считаем, что была упущена важнейшая возможность в тот момент, когда принятые в ответ на кризис действия привели к перекладыванию основного бремени коррекции на плечи должников, а не кредиторов. Это способствовало той затяжной стагнации, которая последовала за кризисом. Долгосрочные социальные и политические последствия того факта, что данная возможность была упущена, оказались весьма глубокими.
НЬЮ-ЙОРК – Недавний публичный обмен мнениями между Джо Стиглицем и Ларри Саммерсом по поводу «вековой стагнации» и её связи с вялым восстановлением экономики после финансового кризиса 2008-2009 годов крайне важен. История не повторяется, а рифмуется, якобы сказал однажды Марк Твен. Но в свете нашей новейшей экономической истории выясняется, что, перефразируя Боба Дилана, история не рифмуется, она грубо ругается.
Стиглиц и Саммерс явно согласны, что проводившаяся политика оказалась неадекватна для устранения структурных проблем, которые обнажил и усилил этот кризис. Их дискуссия коснулась размеров бюджетных стимулов, роли финансового регулирования и важности распределения доходов. Но есть ещё несколько дополнительных вопросов, которые следует тщательно рассмотреть.
Мы считаем, что была упущена важнейшая возможность в тот момент, когда принятые в ответ на кризис действия привели к перекладыванию основного бремени коррекции на плечи должников, а не кредиторов. Это способствовало той затяжной стагнации, которая последовала за кризисом. Долгосрочные социальные и политические последствия того факта, что данная возможность была упущена, оказались весьма глубокими.