БЕРЛИН – К концу 2022 года G7 намерена создать «открытый, основанный на сотрудничестве международный климатический клуб» для поддержки скоординированных действий по достижению цели Парижского соглашения по климату в виде максимального потепления на 1,5℃, не оставляя при этом никого в невыгодном конкурентном положении. Хотя мы десятилетиями слышим зачастую тщетные призывы к международным действиям в области изменения климата, есть веские основания полагать, что на этот раз все будет по-другому.
Климатический клуб – это детище канцлера Германии Олафа Шольца, чье предложение основано на четырех предпосылках. Во-первых, международные действия с целью изменения климата должны быть широкомасштабными и последовательными, при этом все члены клуба должны стремиться к одному и тому же. Во-вторых, странам должно быть позволено добиваться общих целей по-своему, при условии, что все придерживаются «единообразного измерения содержания CO2 в продуктах и материалах». В-третьих, развивающиеся страны должны получать поддержку для достижения общей цели. И последнее: необходимость конкурировать с более дешевыми и углеродоемкими методами не должна ставить «пионеров климатической политики» в невыгодное положение на глобальном рынке.
Это предложение может звучать как переосмысление прошлой политики, но оно в корне меняет фокус при разработке политики. Исторически сложилось так, что мы рассматривали климатическую политику только в двух измерениях – климатическом и экономическом. Это привело к сосредоточению внимания на таких идеях, как глобальное ценообразование на выбросы углерода, имеющее большой смысл с чисто экономической точки зрения. Загрязнители выбрасывают в атмосферу чрезмерное количество CO₂, поскольку издержки на это покрывает общество. Поэтому логичным будет решение обеспечить оплату со стороны загрязнителей.
Проблема заключается в том, что граждане часто выступают против такой политики, особенно если нет механизма компенсации тем, кто находится в невыгодном положении из-за более высоких затрат (например, домохозяйства с низким доходом, которые не могут позволить себе основные товары по экологически чистым ценам, или те, кто работает в углеродоемких секторах). Более того, издержки, связанные с ценообразованием на выбросы углерода, носят не только экономический, но и социальный характер. Даже если доходы от налога на выбросы углерода будут потрачены на бедных и перемещенных лиц, сообщества, зависящие от ископаемого топлива, могут рухнуть, и некоторые люди могут почувствовать, что они больше не формируют свое собственное будущее.
Таковы были некоторые уроки, извлеченные из французских протестов «gilets jaunes» («желтых жилетов») 2018-19 годов, которые вспыхнули в ответ на скромное повышение налога на дизельное топливо. И аналогичная проблема уже давно преследует глобальные обсуждения по вопросам политики в области климата. Страны с низким и средним уровнем дохода возмущены тем, что богатые, промышленно развитые страны, крупнейшие источники выбросов в истории, просят их платить больше за энергию, необходимую им для развития. Признать эти потенциальные последствия – значит перейти от абстрактного двумерного мира к трехмерному, который ближе к окружающей нас реальности.
В то время как двумерный мир экономических моделей может быть измерен в терминах ВВП и цен на углерод, реальный мир требует других показателей для полного учета смысла любой политики. С этой целью один из нас (Сноуэр) и Катарина Лима де Миранда предложили метрику с аббревиатурой SAGE: солидарность, агентивность (свобода действий), выгода, окружающая среда.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
В данном случае солидарность относится к степени социальной интеграции и сплоченности, агентивность – к способности людей формировать свою собственную жизнь, а прибыль и окружающая среда – традиционные показатели экономического производства и экологической устойчивости соответственно. Показатель солидарности увеличивается, когда в обществе больше доверия, щедрости и так далее, а показатель агентивности увеличивается, когда люди сообщают о большей уверенности в своей способности достигать достойных целей. Расширяя сферу охвата за пределы роста ВВП, SAGE позволяет нам восстановить связи между экономической политикой и социальным благополучием.
В качестве нового способа обсуждения и оценки климатической политики модель SAGE может помочь нам понять, почему некоторые прошлые климатические стратегии не сработали. Традиционное ценообразование на выбросы углерода, например, часто проваливало тест на солидарность, создавая победителей и проигравших (как в экономическом, так и в социальном плане), а также тест на агентивность, игнорируя голоса людей в процессе.
Например, одна из жалоб «желтых жилетов» заключалась в том, что непосильность городской жизни Франции вынуждает многих рабочих жить за пределами городов, откуда из-за ограниченных возможностей общественного транспорта им приходится добираться на работу на машине. Протестующие чувствовали недостаток солидарности и агентивности (потому что у них был небольшой выбор в расположении жилья и способе передвижения).
Только принимая во внимание социальные потребности людей (наряду с экономическими и экологическими), мы сможем продвигать жизнеспособные политические реформы. Это возвращает нас к предложенной G7 клубной модели. При правильном внедрении она может учитывать социальные факторы наряду с экономическими и экологическими, добиваясь успеха там, где аналогичные прошлые усилия потерпели неудачу.
По словам Шольца, климатический клуб будет способствовать «сотрудничеству между странами, которые хотят продвигаться вперед в социальных и экономических преобразованиях, необходимых для борьбы с изменением климата». Практическим результатом станет партнерство, в котором участники обязуются ставить амбициозные, четко определенные цели в области климата, а также принимать конкретные внутренние меры, необходимые для достижения этих целей.
Команда Шольца признает, что богатые страны, которые исторически выбрасывали наибольшее количество углерода, находятся в ином положении, чем другие. Они говорят об «общей, но дифференцированной ответственности и соответствующих возможностях» – одном из ключевых принципов рамочной конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата 1992 года. Таким образом, климатический клуб признает различные условия, которые общий набор целей ставит перед разными странами, и что это требует «интенсивного сотрудничества в области промышленной трансформации и укрепления потенциала».
Поощряя страны формировать свою климатическую политику в соответствии с их социально-экономическими реалиями, климатический клуб имеет все возможности избежать некоторых проблем, которые привели к протестам «желтых жилетов». Но чтобы добиться успеха, он должен быть максимально амбициозным (преследующим цель в 1,5°C), максимально инклюзивным и максимально либеральным в отношении политических путей, которые он открывает. Именно эта гибкость поможет развитым и развивающимся странам работать вместе, прислушиваться к мнению друг друга и извлекать из этого уроки. Если это сработает, клуб может создать всемирный резонансный эффект, дающий столь необходимую надежду на победу в борьбе с изменением климата.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
When comparing Ukraine’s situation in 2024 to Europe’s in 1941, Russia’s defeat seems entirely possible. But it will require the West, and the US in particular, to put aside domestic political squabbles and muster the political will to provide Ukraine with consistent and robust military and financial assistance.
compare Russia's full-scale invasion to World War II and see reason to hope – as long as aid keeps flowing.
Current debates about Israeli policy are rife with double standards, leading to absurd decisions like Germany’s recent cancellation of a pro-Palestinian gathering. By quashing legitimate speech and assembly, an Israel-aligned establishment risks inciting precisely the kind of anti-Semitism that it wants to prevent.
worries that the double standards applied on Israel’s behalf will lead to an anti-Semitic backlash.
БЕРЛИН – К концу 2022 года G7 намерена создать «открытый, основанный на сотрудничестве международный климатический клуб» для поддержки скоординированных действий по достижению цели Парижского соглашения по климату в виде максимального потепления на 1,5℃, не оставляя при этом никого в невыгодном конкурентном положении. Хотя мы десятилетиями слышим зачастую тщетные призывы к международным действиям в области изменения климата, есть веские основания полагать, что на этот раз все будет по-другому.
Климатический клуб – это детище канцлера Германии Олафа Шольца, чье предложение основано на четырех предпосылках. Во-первых, международные действия с целью изменения климата должны быть широкомасштабными и последовательными, при этом все члены клуба должны стремиться к одному и тому же. Во-вторых, странам должно быть позволено добиваться общих целей по-своему, при условии, что все придерживаются «единообразного измерения содержания CO2 в продуктах и материалах». В-третьих, развивающиеся страны должны получать поддержку для достижения общей цели. И последнее: необходимость конкурировать с более дешевыми и углеродоемкими методами не должна ставить «пионеров климатической политики» в невыгодное положение на глобальном рынке.
Это предложение может звучать как переосмысление прошлой политики, но оно в корне меняет фокус при разработке политики. Исторически сложилось так, что мы рассматривали климатическую политику только в двух измерениях – климатическом и экономическом. Это привело к сосредоточению внимания на таких идеях, как глобальное ценообразование на выбросы углерода, имеющее большой смысл с чисто экономической точки зрения. Загрязнители выбрасывают в атмосферу чрезмерное количество CO₂, поскольку издержки на это покрывает общество. Поэтому логичным будет решение обеспечить оплату со стороны загрязнителей.
Проблема заключается в том, что граждане часто выступают против такой политики, особенно если нет механизма компенсации тем, кто находится в невыгодном положении из-за более высоких затрат (например, домохозяйства с низким доходом, которые не могут позволить себе основные товары по экологически чистым ценам, или те, кто работает в углеродоемких секторах). Более того, издержки, связанные с ценообразованием на выбросы углерода, носят не только экономический, но и социальный характер. Даже если доходы от налога на выбросы углерода будут потрачены на бедных и перемещенных лиц, сообщества, зависящие от ископаемого топлива, могут рухнуть, и некоторые люди могут почувствовать, что они больше не формируют свое собственное будущее.
Таковы были некоторые уроки, извлеченные из французских протестов «gilets jaunes» («желтых жилетов») 2018-19 годов, которые вспыхнули в ответ на скромное повышение налога на дизельное топливо. И аналогичная проблема уже давно преследует глобальные обсуждения по вопросам политики в области климата. Страны с низким и средним уровнем дохода возмущены тем, что богатые, промышленно развитые страны, крупнейшие источники выбросов в истории, просят их платить больше за энергию, необходимую им для развития. Признать эти потенциальные последствия – значит перейти от абстрактного двумерного мира к трехмерному, который ближе к окружающей нас реальности.
В то время как двумерный мир экономических моделей может быть измерен в терминах ВВП и цен на углерод, реальный мир требует других показателей для полного учета смысла любой политики. С этой целью один из нас (Сноуэр) и Катарина Лима де Миранда предложили метрику с аббревиатурой SAGE: солидарность, агентивность (свобода действий), выгода, окружающая среда.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
В данном случае солидарность относится к степени социальной интеграции и сплоченности, агентивность – к способности людей формировать свою собственную жизнь, а прибыль и окружающая среда – традиционные показатели экономического производства и экологической устойчивости соответственно. Показатель солидарности увеличивается, когда в обществе больше доверия, щедрости и так далее, а показатель агентивности увеличивается, когда люди сообщают о большей уверенности в своей способности достигать достойных целей. Расширяя сферу охвата за пределы роста ВВП, SAGE позволяет нам восстановить связи между экономической политикой и социальным благополучием.
В качестве нового способа обсуждения и оценки климатической политики модель SAGE может помочь нам понять, почему некоторые прошлые климатические стратегии не сработали. Традиционное ценообразование на выбросы углерода, например, часто проваливало тест на солидарность, создавая победителей и проигравших (как в экономическом, так и в социальном плане), а также тест на агентивность, игнорируя голоса людей в процессе.
Например, одна из жалоб «желтых жилетов» заключалась в том, что непосильность городской жизни Франции вынуждает многих рабочих жить за пределами городов, откуда из-за ограниченных возможностей общественного транспорта им приходится добираться на работу на машине. Протестующие чувствовали недостаток солидарности и агентивности (потому что у них был небольшой выбор в расположении жилья и способе передвижения).
Только принимая во внимание социальные потребности людей (наряду с экономическими и экологическими), мы сможем продвигать жизнеспособные политические реформы. Это возвращает нас к предложенной G7 клубной модели. При правильном внедрении она может учитывать социальные факторы наряду с экономическими и экологическими, добиваясь успеха там, где аналогичные прошлые усилия потерпели неудачу.
По словам Шольца, климатический клуб будет способствовать «сотрудничеству между странами, которые хотят продвигаться вперед в социальных и экономических преобразованиях, необходимых для борьбы с изменением климата». Практическим результатом станет партнерство, в котором участники обязуются ставить амбициозные, четко определенные цели в области климата, а также принимать конкретные внутренние меры, необходимые для достижения этих целей.
Команда Шольца признает, что богатые страны, которые исторически выбрасывали наибольшее количество углерода, находятся в ином положении, чем другие. Они говорят об «общей, но дифференцированной ответственности и соответствующих возможностях» – одном из ключевых принципов рамочной конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата 1992 года. Таким образом, климатический клуб признает различные условия, которые общий набор целей ставит перед разными странами, и что это требует «интенсивного сотрудничества в области промышленной трансформации и укрепления потенциала».
Поощряя страны формировать свою климатическую политику в соответствии с их социально-экономическими реалиями, климатический клуб имеет все возможности избежать некоторых проблем, которые привели к протестам «желтых жилетов». Но чтобы добиться успеха, он должен быть максимально амбициозным (преследующим цель в 1,5°C), максимально инклюзивным и максимально либеральным в отношении политических путей, которые он открывает. Именно эта гибкость поможет развитым и развивающимся странам работать вместе, прислушиваться к мнению друг друга и извлекать из этого уроки. Если это сработает, клуб может создать всемирный резонансный эффект, дающий столь необходимую надежду на победу в борьбе с изменением климата.