ПЕКИН. Правительство Китая ведёт масштабную подготовку к грандиозному параду в День независимости на площади Тяньаньмэнь в Пекине для празднования одновременно 60-й годовщины образования КНР и 30-й годовщины начала программы Дэна Сяопина «реформирования и открытия». Прогуливаясь недавно вечером по этой площади, я вспоминал те времена, когда впервые начал следить за потрясающей одиссеей Китая. Канонический портрет председателя Мао в стиле Моны Лизы по-прежнему пристально смотрел с Врат райского мира, но происходящее вокруг меня говорило о том, как сильно всё изменилось.
Когда полвека назад я впервые начал изучать Китай в Гарвардском университете, китайские лидеры трубили о превосходстве своей социалистической командной экономики, контролировавшей все аспекты жизни. Вследствие враждебных отношений между Соединёнными Штатами и Китаем студенты вроде меня не могли тогда посещать Китай.
Но в 1975 г., когда Мао был ещё жив, культурная революция всё ещё бурлила, классовая политика по-прежнему главенствовала, и не существовало ни частных автомобилей, ни частных магазинов, ни рекламы, ни частной собственности, я приехал в Пекин. Даже мы, приезжие иностранцы (с полным сознанием долга одетые в синие костюмы и кепки, установленные Мао), должны были посещать регулярные политические семинары для очищения наших буржуазных голов с помощью пролетарских трактатов, написанных «Бандой Четырех». Эта поездка оставила у меня неизгладимое впечатление, и с ней я сравниваю все изменения, произошедшие в Китае с тех пор.
ПЕКИН. Правительство Китая ведёт масштабную подготовку к грандиозному параду в День независимости на площади Тяньаньмэнь в Пекине для празднования одновременно 60-й годовщины образования КНР и 30-й годовщины начала программы Дэна Сяопина «реформирования и открытия». Прогуливаясь недавно вечером по этой площади, я вспоминал те времена, когда впервые начал следить за потрясающей одиссеей Китая. Канонический портрет председателя Мао в стиле Моны Лизы по-прежнему пристально смотрел с Врат райского мира, но происходящее вокруг меня говорило о том, как сильно всё изменилось.
Когда полвека назад я впервые начал изучать Китай в Гарвардском университете, китайские лидеры трубили о превосходстве своей социалистической командной экономики, контролировавшей все аспекты жизни. Вследствие враждебных отношений между Соединёнными Штатами и Китаем студенты вроде меня не могли тогда посещать Китай.
Но в 1975 г., когда Мао был ещё жив, культурная революция всё ещё бурлила, классовая политика по-прежнему главенствовала, и не существовало ни частных автомобилей, ни частных магазинов, ни рекламы, ни частной собственности, я приехал в Пекин. Даже мы, приезжие иностранцы (с полным сознанием долга одетые в синие костюмы и кепки, установленные Мао), должны были посещать регулярные политические семинары для очищения наших буржуазных голов с помощью пролетарских трактатов, написанных «Бандой Четырех». Эта поездка оставила у меня неизгладимое впечатление, и с ней я сравниваю все изменения, произошедшие в Китае с тех пор.