В течение последних недель Китай объявил об увеличении расходов на оборону на 12,6%; директор ЦРУ США, Портер Росс, засвидетельствовал ухудшение военного баланса в Тайваньском проливе, а президент Джордж Буш обратился к европейским странам с просьбой не отменять эмбарго на продажу оружия Китаю. Тем не менее, китайские лидеры говорят о «мирном подъеме» или, в последнее время, о «мирном развитии» Китая.
Аналитики, к примеру, Джон Миршеймер из Чикагского университета, безапелляционно заявили, что мирный подъем Китая невозможен, и предсказали, что «Соединенные Штаты и Китай, вероятно, начнут интенсивно соревноваться в области безопасности, причем со значительной вероятностью возникновения войны». Оптимисты отмечают, что Китай, начиная с 90-х годов, проводил политику добрососедства, уладил территориальные споры, начал играть более важную роль в международных учреждениях и осознал выгоды использования «мягкой силы». Но скептики на это отвечают, что Китай просто ждет, пока его экономика заложит основу для будущей гегемонии.
Кто прав? Какое-то время мы не узнаем этого, но спорящим следует вспомнить предостережение Фукидида более чем двухтысячелетней давности: вера в неизбежность конфликта может стать одной из его главных причин. Каждая сторона, веря в то, что дело кончится войной с другой стороной, предпринимает разумные военные приготовления, которые воспринимаются другой стороной как подтверждение ее худших опасений.
В течение последних недель Китай объявил об увеличении расходов на оборону на 12,6%; директор ЦРУ США, Портер Росс, засвидетельствовал ухудшение военного баланса в Тайваньском проливе, а президент Джордж Буш обратился к европейским странам с просьбой не отменять эмбарго на продажу оружия Китаю. Тем не менее, китайские лидеры говорят о «мирном подъеме» или, в последнее время, о «мирном развитии» Китая.
Аналитики, к примеру, Джон Миршеймер из Чикагского университета, безапелляционно заявили, что мирный подъем Китая невозможен, и предсказали, что «Соединенные Штаты и Китай, вероятно, начнут интенсивно соревноваться в области безопасности, причем со значительной вероятностью возникновения войны». Оптимисты отмечают, что Китай, начиная с 90-х годов, проводил политику добрососедства, уладил территориальные споры, начал играть более важную роль в международных учреждениях и осознал выгоды использования «мягкой силы». Но скептики на это отвечают, что Китай просто ждет, пока его экономика заложит основу для будущей гегемонии.
Кто прав? Какое-то время мы не узнаем этого, но спорящим следует вспомнить предостережение Фукидида более чем двухтысячелетней давности: вера в неизбежность конфликта может стать одной из его главных причин. Каждая сторона, веря в то, что дело кончится войной с другой стороной, предпринимает разумные военные приготовления, которые воспринимаются другой стороной как подтверждение ее худших опасений.