СИДНЕЙ – На недавнем 14,5-часовом рейсе из Лос-Анджелеса в Сидней, у меня было время, чтобы прочитать сборник эссе колумниста Чарльза Краутхаммера, Things that Matter. Это сделало тревожным мой полет.
Я получал удовольствие от работ Краутхаммера на протяжении многих лет, но было что-то в его книге, что меня глубоко встревожило: его описание себя как “агностика” в отношении изменения климата. Он “инстинктивно верит, что нет ничего хорошего в накачивании атмосферы углекислым газом,”, и все же он “так же убежден, что те, кто полагают, что точно знают куда это приведет, несут чушь.”
Слово, которое я нашел самым возмутительным, было “агностик” - не только потому, что Краутхаммер является опытным ученым, но и потому, что это слово неоднократно использовалось бывшим Премьер-Министром Австралии Джоном Говардом, когда он обращался к группе отрицателей изменения климата в Лондоне в конце 2013 года. “Часть проблемы в этой дискуссии”, сказал Говард собравшимся скептикам, “состоит в том, что некоторым из привлеченных фанатиков их дело заменило религию”.
Как должны были бы знать Говард и Краутхаммер, предмет изменения климата не является вопросом религии, а науки. По данным опроса, рецензируемых публикаций на эту тему 2013 года, около 97% ученых поддерживают точку зрения, что глобальному потеплению способствовали люди. Каждому, кто знаком с научным процессом известно, что исследователи обучены расходиться во мнениях, чтобы оспаривать гипотезы и выводы друг друга. Консенсус такого масштаба близок, как никогда, быть признанным научным фактом.
Учитывая, что даже Краутхаммер признает, что атмосфера полностью накачанная, двуокисью углерода “это не очень хорошо”, следующим логическим шагом в дискуссии это определить наилучший способ решения проблемы. Как экономист, я предпочитаю аукцион на основе системы нормирования и торговли, чтобы установить цену на углерод. Но я также понимаю, потенциальную пользу мер регулирования, таких как целевые показатели по возобновляемой энергии, запрет на лампы накаливания и мандаты для использования биотоплива. То, чего я не могу принять, относится к тем, кто, не предлагая никаких решений, утверждают, что те из нас, кто что-то делает, “несут чушь.”
К счастью, голоса, подобные Краутхаммеру, становятся все более редкими. Несомненно, есть еще несогласные, как премьер-министр Австралии Тони Эбботт, заменивший налог на выбросы углерода планом обложить налогом граждан страны, чтобы заплатить загрязнителям за сокращение выбросов. Политически, это несправедливо, неэффективно, и маловероятно, что снизит выбросы в темпе, который является достаточным, для выполнения условий мирового соглашения по изменению климата, которое как ожидается, будет достигнуто в Париже, в декабре этого года.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Верный признак сдвига в менталитете, растущее признание финансовыми институтами, что кредиты и инвестиции могут быть подвержены рискам изменения климата. Эти риски включают в себя природные катаклизмы, более экстремальные погодные условия, усилия правительств по сокращению выбросов парниковых газов, и эффект домино технологической революции в возобновляемые источники энергии, энергоэффективность и альтернативные технологии.
Согласно Asset Owners Disclosure Project, который я возглавляю, топ-500 владельцев мировых активов крайне обеспокоены угрозами изменения климата. Более половины их инвестиций размещены в отрасли подверженные угрозам изменения климата; менее 2% в низкоуглеродных промышленных отраслях. В результате, существует риск, что их инвестиции и холдинги окажутся “застрявшими”, так как изменения в политике или рыночных условиях сократят стоимость инфраструктуры, другого имущества и резервы ископаемого топлива. Как однажды предупреждал Хэнк Полсон, секретарь Казначейства США, когда в 2008 году разразился мировой финансовый кризис, риски финансового кризиса, вызванного изменением климата, затмили бы ипотечный кризис.
Например, цена на уголь, упала примерно на половину от своего пикового уровня, с большими шансами последующего снижения. Следовательно, акции угольных компаний упали на целых 90%, оставив владельцев активов в попытках от них избавится. С другой стороны, инвестиции в такие компании, как Tesla Motors - которая в настоящее время разработала аккумулятор для домашнего использования, который мог бы привести к резкому увеличению числа домохозяйств перешедших на солнечную энергию - выглядят гораздо более привлекательными.
Так как это осуществление просачивается через рынок, владельцы активов страхуют свои ставки, увеличивая свои инвестиции в отрасли и компании с низким уровнем выбросов углерода, такие как Тесла. Со временем, это будет иметь существенное влияние на распределение глобальных инвестиционных фондов. Краутхаммер вправе думать, что я несу чушь, но я уверен, что скоро он, - и те, кто его слушает – убедятся в обратном.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
The escalating war in the Middle East must be understood in a broader context. The fact that the Iranian regime felt emboldened to risk a direct strike on Israel attests to a changing world order in which Western power is increasingly open to challenge.
considers the implications of Iran’s unprecedented decision to launch a direct strike on Israeli territory.
СИДНЕЙ – На недавнем 14,5-часовом рейсе из Лос-Анджелеса в Сидней, у меня было время, чтобы прочитать сборник эссе колумниста Чарльза Краутхаммера, Things that Matter. Это сделало тревожным мой полет.
Я получал удовольствие от работ Краутхаммера на протяжении многих лет, но было что-то в его книге, что меня глубоко встревожило: его описание себя как “агностика” в отношении изменения климата. Он “инстинктивно верит, что нет ничего хорошего в накачивании атмосферы углекислым газом,”, и все же он “так же убежден, что те, кто полагают, что точно знают куда это приведет, несут чушь.”
Слово, которое я нашел самым возмутительным, было “агностик” - не только потому, что Краутхаммер является опытным ученым, но и потому, что это слово неоднократно использовалось бывшим Премьер-Министром Австралии Джоном Говардом, когда он обращался к группе отрицателей изменения климата в Лондоне в конце 2013 года. “Часть проблемы в этой дискуссии”, сказал Говард собравшимся скептикам, “состоит в том, что некоторым из привлеченных фанатиков их дело заменило религию”.
Как должны были бы знать Говард и Краутхаммер, предмет изменения климата не является вопросом религии, а науки. По данным опроса, рецензируемых публикаций на эту тему 2013 года, около 97% ученых поддерживают точку зрения, что глобальному потеплению способствовали люди. Каждому, кто знаком с научным процессом известно, что исследователи обучены расходиться во мнениях, чтобы оспаривать гипотезы и выводы друг друга. Консенсус такого масштаба близок, как никогда, быть признанным научным фактом.
Учитывая, что даже Краутхаммер признает, что атмосфера полностью накачанная, двуокисью углерода “это не очень хорошо”, следующим логическим шагом в дискуссии это определить наилучший способ решения проблемы. Как экономист, я предпочитаю аукцион на основе системы нормирования и торговли, чтобы установить цену на углерод. Но я также понимаю, потенциальную пользу мер регулирования, таких как целевые показатели по возобновляемой энергии, запрет на лампы накаливания и мандаты для использования биотоплива. То, чего я не могу принять, относится к тем, кто, не предлагая никаких решений, утверждают, что те из нас, кто что-то делает, “несут чушь.”
К счастью, голоса, подобные Краутхаммеру, становятся все более редкими. Несомненно, есть еще несогласные, как премьер-министр Австралии Тони Эбботт, заменивший налог на выбросы углерода планом обложить налогом граждан страны, чтобы заплатить загрязнителям за сокращение выбросов. Политически, это несправедливо, неэффективно, и маловероятно, что снизит выбросы в темпе, который является достаточным, для выполнения условий мирового соглашения по изменению климата, которое как ожидается, будет достигнуто в Париже, в декабре этого года.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Верный признак сдвига в менталитете, растущее признание финансовыми институтами, что кредиты и инвестиции могут быть подвержены рискам изменения климата. Эти риски включают в себя природные катаклизмы, более экстремальные погодные условия, усилия правительств по сокращению выбросов парниковых газов, и эффект домино технологической революции в возобновляемые источники энергии, энергоэффективность и альтернативные технологии.
Согласно Asset Owners Disclosure Project, который я возглавляю, топ-500 владельцев мировых активов крайне обеспокоены угрозами изменения климата. Более половины их инвестиций размещены в отрасли подверженные угрозам изменения климата; менее 2% в низкоуглеродных промышленных отраслях. В результате, существует риск, что их инвестиции и холдинги окажутся “застрявшими”, так как изменения в политике или рыночных условиях сократят стоимость инфраструктуры, другого имущества и резервы ископаемого топлива. Как однажды предупреждал Хэнк Полсон, секретарь Казначейства США, когда в 2008 году разразился мировой финансовый кризис, риски финансового кризиса, вызванного изменением климата, затмили бы ипотечный кризис.
Например, цена на уголь, упала примерно на половину от своего пикового уровня, с большими шансами последующего снижения. Следовательно, акции угольных компаний упали на целых 90%, оставив владельцев активов в попытках от них избавится. С другой стороны, инвестиции в такие компании, как Tesla Motors - которая в настоящее время разработала аккумулятор для домашнего использования, который мог бы привести к резкому увеличению числа домохозяйств перешедших на солнечную энергию - выглядят гораздо более привлекательными.
Так как это осуществление просачивается через рынок, владельцы активов страхуют свои ставки, увеличивая свои инвестиции в отрасли и компании с низким уровнем выбросов углерода, такие как Тесла. Со временем, это будет иметь существенное влияние на распределение глобальных инвестиционных фондов. Краутхаммер вправе думать, что я несу чушь, но я уверен, что скоро он, - и те, кто его слушает – убедятся в обратном.