В прошлом намеренное приближение смерти любого человека всегда считалось преступлением, независимо от обстоятельств. Но отношение общества к этому с тех пор изменилось. Оказание помощи человеку, который настойчиво требует, чтобы ему помогли умереть, все больше считается оправданным действием, особенно если рассматривать это в контексте смертельных заболеваний. Этот факт постоянно отражается в проводимых в европеизированных странах опросах общественного мнения.
Однако законодательные органы все еще проявляют осторожность в отношении возможных изменений в законодательстве на этот счет. До сих пор только в Голландии, Бельгии и штате Орегон США такие недвусмысленные законы были введены в действие. Но серьезные политические дискуссии о внесении подобных изменений в закон идут сейчас во многих странах, включая США, Южную Африку и Австралию.
И по мере того, как жесткая оппозиция к регулируемой законом эвтаназии слабеет, на передний план выходит вопрос фактической применимости. Конечно же, существует вопрос относительно того, кто может рассчитывать на эвтаназию. Должно ли это быть только в случае смертельных заболеваний? Или же, например, это допустимо на ранних стадиях болезни Альцгеймера? Или же это может применяться в случае любых серьезных и неизлечимых заболеваний или инвалидности? И как быть с людьми, у которых желание умереть, совсем не связано с их медицинским состоянием?
Существует также еще один центральный вопрос, которому до сих пор не уделялось того внимания, которого он заслуживает: кто в действительности должен взять на себя ответственность за эвтаназию? В идущих в обществе дискуссиях очень часто в качестве предположения выдвигается мнение о том, что это задача медицинских работников. Иногда указывают на существующую в Голландии практику, согласно которой врачи имеют возможность оборвать жизнь своих пациентов, если те очень на этом настаивают, но в том случае, когда существуют определенные предварительные условия для выполнения этих действий. Эвтаназия, которая выполняется не медиками, до сих пор остается вне закона. В такой, заключенной в медицинские рамки структуре, с моральной и законной точки зрения практически не имеет значения, кто в конечном итоге дает летальный препарат: если в этом участвуют врачи, то нет никаких причин для того, почему они не должны выдавать вызывающий смерть препарат сами.
Хотя в Бельгии в последнее время пошли по голландскому пути в отношении регулирования добровольно требуемой эвтаназии, которая должна проводиться в жестких медицинских рамках, однако именно этот закон в настоящее время все больше ставится под сомнение. Врачи говорили, в тоже время осознавая, что все большая часть населения желает, чтобы такая услуга предоставлялась, что преднамеренное ускорение смерти все еще по своей природе не совместимо с основными целями медицины.
В этом отношении большой интерес представляет существующий в штате Орегон «Закон о смерти с достоинством». Естественно, любой законодательный акт в этой области требует, по крайней мере, некоторого участия врача, но в законе штата Орегона отображена фундаментальная дилемма, которая встает перед врачами, которые сталкиваются лицом к лицу с просьбой пациента умереть и своим стремлением участвовать в этом в минимальной степени.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Врачи в штате Орегон могут выписать рецепт на летальный препарат по настойчивой просьбе пациента, страдающего от смертельного заболевания, в том случае, если они могут подтвердить летальный прогноз и способность пациента осознанно принимать решения, а также проинформировав пациента о существующих альтернативах, таких как уход в хосписе или средства, которые помогут ему справиться с болью. От врачей не требуется присутствовать при суициде, и им не позволяется выдавать пациенту летальный препарат.
В Орегоне пациент принимает решение о том, где и когда он должен умереть и хочет он этого вообще независимо от врача. «Сострадание в смерти» - общество, которое борется за право на эвтаназию, и общественные организации немедицинского профиля участвуют в качестве консультантов в большинстве таких случаев.
Что интересно, исследования доводов людей, которые хотели на законном основании ускорить свою смерть в соответствии с «Законом о смерти с достоинством» штата Орегон, показывают, что их страх перед болью и другими причиняющими страдания симптомами не являлся основной проблемой в большинстве случаев. Вместо этого, проблемы личной независимости, сохранения контроля над собой и желание не становиться обузой для семьи, друзей или для тех, кто осуществляет за ними уход, оказывались основными причинами их решений.
Проведенные недавно в Голландии исследования также показали, что эвтаназия больше обсуждается в контексте автономии, контроля и рационального выбора, а не в контексте неконтролируемых медицинских симптомов. Решение в большинстве таких случаев основывается главным образом на соображениях личного и социального плана, а не на медицинских аспектах.
Поскольку такая структура распространяется значительно дальше любой медицинской практики, нет ничего удивительного в том, что ни одна из медицинских ассоциаций во всем мире до сих пор не приняла существующих в Голландии законов. И в то время как Голландская медицинская ассоциация не сопротивляется участию ее профессионалов в практике эвтаназии, существующее в настоящее время свидетельство указывает на продолжающее нежелание части голландских врачей представлять отчеты о случаях эвтаназии властям и их возврату к практике, которая стоит ближе к медицине, такой, например, как предоставление обезболивающих препаратов в случае смертельных заболеваний.
Таким образом, в настоящее время повсюду существует значительное напряжение между тем, как публика и врачи относятся к возможным контрактам в области эвтаназии. То, что происходит в настоящий момент, может быть описано как силовая борьба относительно того, кто будет нести ответственность за оказание этой услуги, существования которой начинает желать все больше и больше людей, когда никакой профессиональный опыт не может в полной мере гарантировать принятие абсолютно правильного решения. В то же самое время любое ошибочное решение имеет далеко идущие и необратимые последствия.
Как уже было сказано, эвтаназия является поворотной точкой в дискуссии о том, что же такое хорошая смерть; это также основной момент в отношениях между медиками и обществом в целом.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Many countries’ recent experiences show that boosting manufacturing employment is like chasing a fast-receding target. Automation and skill-biased technology have made it extremely unlikely that manufacturing can be the labor-absorbing activity it once was, which means that the future of “good jobs” must be created in services.
shows why policies to boost employment in the twenty-first century ultimately must focus on services.
Minxin Pei
doubts China’s government is willing to do what is needed to restore growth, describes the low-tech approaches taken by the country’s vast security apparatus, considers the Chinese social-credit system’s repressive potential, and more.
For the last several years, world leaders have made big promises and laid out bold plans to mitigate the climate crisis and help the neediest countries adapt. At this year's World Bank/IMF Spring Meetings, they must demonstrate that they can fulfill these promises, rather than simply touting new ones.
think policymakers need to get four things right to shore up the credibility of the international system.
Log in/Register
Please log in or register to continue. Registration is free and requires only your email address.
В прошлом намеренное приближение смерти любого человека всегда считалось преступлением, независимо от обстоятельств. Но отношение общества к этому с тех пор изменилось. Оказание помощи человеку, который настойчиво требует, чтобы ему помогли умереть, все больше считается оправданным действием, особенно если рассматривать это в контексте смертельных заболеваний. Этот факт постоянно отражается в проводимых в европеизированных странах опросах общественного мнения.
Однако законодательные органы все еще проявляют осторожность в отношении возможных изменений в законодательстве на этот счет. До сих пор только в Голландии, Бельгии и штате Орегон США такие недвусмысленные законы были введены в действие. Но серьезные политические дискуссии о внесении подобных изменений в закон идут сейчас во многих странах, включая США, Южную Африку и Австралию.
И по мере того, как жесткая оппозиция к регулируемой законом эвтаназии слабеет, на передний план выходит вопрос фактической применимости. Конечно же, существует вопрос относительно того, кто может рассчитывать на эвтаназию. Должно ли это быть только в случае смертельных заболеваний? Или же, например, это допустимо на ранних стадиях болезни Альцгеймера? Или же это может применяться в случае любых серьезных и неизлечимых заболеваний или инвалидности? И как быть с людьми, у которых желание умереть, совсем не связано с их медицинским состоянием?
Существует также еще один центральный вопрос, которому до сих пор не уделялось того внимания, которого он заслуживает: кто в действительности должен взять на себя ответственность за эвтаназию? В идущих в обществе дискуссиях очень часто в качестве предположения выдвигается мнение о том, что это задача медицинских работников. Иногда указывают на существующую в Голландии практику, согласно которой врачи имеют возможность оборвать жизнь своих пациентов, если те очень на этом настаивают, но в том случае, когда существуют определенные предварительные условия для выполнения этих действий. Эвтаназия, которая выполняется не медиками, до сих пор остается вне закона. В такой, заключенной в медицинские рамки структуре, с моральной и законной точки зрения практически не имеет значения, кто в конечном итоге дает летальный препарат: если в этом участвуют врачи, то нет никаких причин для того, почему они не должны выдавать вызывающий смерть препарат сами.
Хотя в Бельгии в последнее время пошли по голландскому пути в отношении регулирования добровольно требуемой эвтаназии, которая должна проводиться в жестких медицинских рамках, однако именно этот закон в настоящее время все больше ставится под сомнение. Врачи говорили, в тоже время осознавая, что все большая часть населения желает, чтобы такая услуга предоставлялась, что преднамеренное ускорение смерти все еще по своей природе не совместимо с основными целями медицины.
В этом отношении большой интерес представляет существующий в штате Орегон «Закон о смерти с достоинством». Естественно, любой законодательный акт в этой области требует, по крайней мере, некоторого участия врача, но в законе штата Орегона отображена фундаментальная дилемма, которая встает перед врачами, которые сталкиваются лицом к лицу с просьбой пациента умереть и своим стремлением участвовать в этом в минимальной степени.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Врачи в штате Орегон могут выписать рецепт на летальный препарат по настойчивой просьбе пациента, страдающего от смертельного заболевания, в том случае, если они могут подтвердить летальный прогноз и способность пациента осознанно принимать решения, а также проинформировав пациента о существующих альтернативах, таких как уход в хосписе или средства, которые помогут ему справиться с болью. От врачей не требуется присутствовать при суициде, и им не позволяется выдавать пациенту летальный препарат.
В Орегоне пациент принимает решение о том, где и когда он должен умереть и хочет он этого вообще независимо от врача. «Сострадание в смерти» - общество, которое борется за право на эвтаназию, и общественные организации немедицинского профиля участвуют в качестве консультантов в большинстве таких случаев.
Что интересно, исследования доводов людей, которые хотели на законном основании ускорить свою смерть в соответствии с «Законом о смерти с достоинством» штата Орегон, показывают, что их страх перед болью и другими причиняющими страдания симптомами не являлся основной проблемой в большинстве случаев. Вместо этого, проблемы личной независимости, сохранения контроля над собой и желание не становиться обузой для семьи, друзей или для тех, кто осуществляет за ними уход, оказывались основными причинами их решений.
Проведенные недавно в Голландии исследования также показали, что эвтаназия больше обсуждается в контексте автономии, контроля и рационального выбора, а не в контексте неконтролируемых медицинских симптомов. Решение в большинстве таких случаев основывается главным образом на соображениях личного и социального плана, а не на медицинских аспектах.
Поскольку такая структура распространяется значительно дальше любой медицинской практики, нет ничего удивительного в том, что ни одна из медицинских ассоциаций во всем мире до сих пор не приняла существующих в Голландии законов. И в то время как Голландская медицинская ассоциация не сопротивляется участию ее профессионалов в практике эвтаназии, существующее в настоящее время свидетельство указывает на продолжающее нежелание части голландских врачей представлять отчеты о случаях эвтаназии властям и их возврату к практике, которая стоит ближе к медицине, такой, например, как предоставление обезболивающих препаратов в случае смертельных заболеваний.
Таким образом, в настоящее время повсюду существует значительное напряжение между тем, как публика и врачи относятся к возможным контрактам в области эвтаназии. То, что происходит в настоящий момент, может быть описано как силовая борьба относительно того, кто будет нести ответственность за оказание этой услуги, существования которой начинает желать все больше и больше людей, когда никакой профессиональный опыт не может в полной мере гарантировать принятие абсолютно правильного решения. В то же самое время любое ошибочное решение имеет далеко идущие и необратимые последствия.
Как уже было сказано, эвтаназия является поворотной точкой в дискуссии о том, что же такое хорошая смерть; это также основной момент в отношениях между медиками и обществом в целом.